Работы велись с ранней весны до поздней зимы в двух малодоступных частях Памира, наименее затронутых влиянием человека. В первую очередь это была долина Балянд-киик, где побывал Пронин — и соседняя долина Пшарта. Кроме того, предполагались работы в районе Сарезского озера. Этот огромный водоём возник после катастрофического землетрясения в ночь на 19 февраля (по новому стилю) 1911 года. Часть соседней горы, объёмом более двух кубических километров, обрушилась на кишлак Усой, мгновенно похоронив всех его жителей — кроме троих, отлучившихся в соседний кишлак. Реку Мургаб перегородил завал высотой более 500 метров и шириной 3 с лишним километра. Вода реки стала прибывать, затопив кишлак Сарез, от которого получило своё название огромное озеро длиной 75 километров, 500 метров глубины и объёмом в 17 кубических километров. Местность обезлюдела, попасть к озеру (оно находится на высоте 3260 метров) стало возможно только через труднодоступные перевалы.
Ещё в марте на Сарез была отправлена разведочная группа — бывалый памирец ботаник Л. Ф. Сидоров и двое студентов-географов. Преодолевая каменные завалы, временами становясь на лыжи, они пробрались в долину Западного Пшарта и дошли до Сарезского озера; лёд на озере отошёл от берегов, пройти по нему и обследовать окрестности было нельзя. Всюду было множество следов — волков и лис, горных баранов и козлов, снежных барсов и котов-манулов. Но следов, похожих на человеческие, они не встретили и, вернувшись в Мургаб — "столицу" Восточного Памира, отбили телеграмму: "Задание выполнили тчк никаких следов Иванова не нашли". Под Ивановым подразумевался галуб-яван, или — как позднее его называли в экспедиции — "голубчик Иван".
К середине июня на Памирской биостанции в местечке Чечекты, на высоте почти 4000 метров, собралась вся экспедиция. Первая группа — четыре зоолога, ботаники, альпинисты, проводник с собакой, караванщики с десятью вьючными лошадьми — отправилась к Пшарту и Балянд-киику. В качестве приманки для "голубчика Ивана" вели двенадцать коз, доставивших в пути немало трудностей.
Гидролог Пронин, с рассказа которого началась вся эпопея, в экспедиции не участвовал — но подробно описал местность, где увидел "нечто". На месте оказалось, что с его рассказом, мягко говоря, не всё было в порядке. Как позднее писал Станюкович, с того места, где находился Пронин, до того, где шёл снежный человек, было не 500, а 2000–2500 метров. На таком расстоянии отличить человека от медведя или другого животного без бинокля было невозможно.
