— Если бы не произошедший с тобой несчастный случай, ты бы никогда не остановился и тебе пришлось бы постоянно ломать голову над этими вопросами, — сказал он мне. — Дело в том, Джон, что все люди приходят в этот мир с чистой любовью в сердце. Но по мере продвижения по жизни мы начинаем собирать всякую гадость, кусочки неприятного опыта, и складывать их у себя в голове. Чем старше мы становимся, тем больше у нас накапливается этой гадости, и моя работа состоит как раз в том, чтобы помочь тебе от нее избавиться.
После общения с Мори я вышел с ясным осознанием того, куда мне следует направиться дальше. Мори спросил, чего мне больше всего хочется от жизни.
— Создать семью, — ответил я.
Кроме того, он спросил, чем я хочу запомниться людям. К своему удивлению, я внезапно осознал, что ответ на этот вопрос никак не связан со спортом. Больше всего на свете мне хотелось приносить пользу, изменять в лучшую сторону жизни других людей. Мне хотелось, чтобы люди, особенно дети, поняли, что они могут осуществить свои мечты независимо от того, какие карты раздала им жизнь.
На протяжении нескольких следующих месяцев я все больше и больше размышлял об этих двух озарениях. Я осознал, что для осуществления этих целей мне следует перестать тратить свою жизнь на Джона Маклина и начать жить ради других. Но после того, как столько времени и энергии было потрачено исключительно на меня самого и мои достижения, я просто не знал, с чего начать. Но в любом случае я был уверен в том, что смогу отдать этому делу всего себя с такой же страстью, с какой отдавал все силы Коне, заплыву через Ла-Манш и гонкам колясочников. Отец часто повторял мне:
— Помни, Джон: если ты отдаешься борьбе на все сто процентов, не имеет значения, победишь ты или проиграешь.
Я сделал эти слова своим девизом, но всегда отдавался «на все сто» лишь самому себе и собственным целям. Теперь пришла пора мыслить шире.
При первой встрече с Амандой ни у кого из нас не возникло любви с первого взгляда. Она вспоминает, что я вкатился в ее кабинет настолько растрепанным, что, казалось, мне явно не хватает материнской заботы: рубашка и брюки были мятыми, а кудрявая светлая шевелюра выглядела так, словно у нее был свой собственный разум. Наверное, мне следовало привести себя в порядок, чтобы произвести хорошее первое впечатление. Возможно, мне нужно было явиться в костюме и при галстуке, но в то время я так не думал. Я был таким, каким был, — в смысле мятой одежды и всего прочего. Именно за этим я и приехал — показать, каков я на самом деле. Аманда работала начальником отдела продаж и маркетинга в компании Murdoch Books в Сиднее (это было частное независимое издательство), и я приехал, чтобы заинтересовать ее идеей публикации моей автобиографии. Незадолго до этого я начал выступать с лекциями, и люди постоянно интересовались, не издал ли я еще историю своей жизни. Когда я отвечал «нет», они всегда говорили:
