На самом деле я ничем не рисковал, высказывая такое предположение. Во-первых, если Врангель имеет связь с командованием, то он уже и сам все знает, во-вторых, именно такой исход открыл ему путь на пост главнокомандующего.
– Увы… – с искренней горечью сказал барон. – Увы, ваши предположения оказались правдой. Но хватит об этом. Что вам передал для меня…
У меня сразу похолодело сердце, перед глазами все поплыло, а виски налились тупой болью.
– …Абрам Михайлович… – голос Врангеля доносился как сквозь ватную подушку. Неожиданно, одновременно со звонким щелчком в ушах, в голове появилась картинка какого-то кабинета с сидящим за столом крепким, абсолютно лысым мужчиной с погонами генерала от кавалерии и орденами «Святого Георгия» четвертой и третьей степеней на кителе.
Генерал сосредоточенно набивал трубку табаком и мерно, чеканя каждое слово говорил:
– …Совет будет собран сразу же после прибытия войск и командования в Севастополь. Возможно, несколько суток понадобятся на решение организационных проблем. С вопросом инициации отставки главнокомандующего и новой кандидатурой на его место уже все решено. Полного большинства у нас не будет, но голосов хватит с лихвой. Не думаю, что Деникин будет противиться, есть сведения, что он сам уже склоняется к тому, чтобы отойти от дел. Предупредите Петра Николаевича, что Деникин скорее всего отменит свое решение на назначение его военным помощником по представлению Николая Николаевича Шиллинга, но это уже никакого значения не имеет. О решении Совета мы телеграфируем в Царьград сразу же после его окончания. Передайте Петру Николаевичу, пусть будет готов отбыть…
– Георгий Владимирович, вам плохо? – Видение исчезло, и до меня донесся встревоженный голос «черного барона». – Что с вами?..
– Все в порядке… – я с силой провел ладонями по лицу. – Все уже в порядке, Петр Николаевич. Просто во время бунта на пароходе меня основательно приложили по голове.
– И это наложилось на вашу давнюю контузию… – понимающе сказал Врангель. – То-то я смотрю, что вы сами на себя не похожи. Надо бы вам основательно подлечиться.
– Всему свое время, Петр Николаевич… – я секунду помедлил, собираясь с мыслями, после чего слово в слово передал барону слова Драгомирова.
Дальнейший разговор можно опустить. Барон задал мне несколько вопросов, я на них вполне уверенно ответил, так как эпопею с эвакуацией Одессы вполне сносно помнил из литературы. Правда, украинского атамана Сокиру-Яхонтова, которому Шиллинг передал оборону города, я назвал Сокирой-Гапоновым, но этим только развеселил барона.
