Всем комплексом возникающих задач управляли так. Манхэттенский проект был подчинен президенту США через военного министра Стимсона. Он включал научную лабораторию в Лос-Аламосе, в которой разрабатывались конструкция атомной бомбы и технологический процесс ее изготовления, а также Хэнфордский и Клинтонский заводы, призванные обеспечить эти работы исходными материалами. Позже проекту была передана специальная группа планирования военных операций, руководимая бригадным генералом Фареллом.
Для принятия особо ответственных решений и для политического контроля за исследовательскими и практическими работами в области атомной энергии, был создан временный военно-политический комитет, в который вошли генералы Стайер и Гровс, вице-адмирал Пернелл и двое ученых - Буш и Конэнт.
Кроме того, Гровс создал свою собственную разветвленную сеть контрразведки, действовавшую в обход обычных каналов ФБР. Даже госдепартамент США до начала Ялтинской конференции в феврале 1945 года ничего не знал о проекте атомной бомбы, не говоря уже о том, что в цели проекта не был посвящен и объединенный комитет начальников штабов.
Американцы весьма настороженно относились не только к немцам, но и к своим союзникам - Англии и Франции. Р. Юнг свидетельствует, что Гровс в 1954 году говорил: "Я не несу ответственности за наше тесное сотрудничество с англичанами (по атомной бомбе). Я старался делать все, чтобы затруднить его" [8].
Все работы по созданию атомной бомбы проводились с лихорадочной поспешностью. И хотя американское командование уже с 1943 года точно знало, что Германия не разрабатывает такое оружие, Гровс постоянно требовал сокращения сроков его изготовления.
Чем была вызвана такая спешка? Напрашивается только одно объяснение - желание применить атомную бомбу. Сделать это против людей в мирное время нельзя, значит надо успеть ее опробовать до конца военных действий. В чем Германии повезло, так только в том, что она капитулировала раньше даты создания и испытаний первой бомбы. Не будь столь быстрого и кровопролитного наступления советских войск в последние месяцы войны, известный всем атомный гриб, нельзя исключать, мог бы вырасти над Берлином. Кроме него, в Германии не осталось ни одного подходящего для бомбардировки города, они все были варварски разрушены раньше в результате «обычных» воздушных налетов, как Дрезден - город памятников искусства.
Для практического применения бомбы оставалась только война с Японией, тоже близившаяся к окончанию, поэтому Гровс установил предельный срок готовности изделия к 24 июля 1945 года.
