— О, чёрт! — Николай с размаху налетел на что-то большое и не очень мягкое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся Костиком. — Что ты под ногами путаешься!
— Под ноги смотреть надо! — Огрызнулся разведчик. — Как подготовились, гады. Стучит кто-то у нас. И ещё миномёт этот. Сариев! Сариев, мать твою!
Гранатомётчик, которого звал Костя, вряд ли что-то мог расслышать в этом шуме, но всё-таки повернулся в их сторону. Ещё секунда и он, стукнув Колю трубой гранатомёта по спине, упал возле нас.
— Смотри, Сариев, вон трещина в скале, видишь? А теперь влево 50 ниже 30. Рассмотрел? Вон там за камнем это миномёт засел. С первого выстрела сможешь накрыть? Или давай я?
— В первый раз, что ли? Положу, как на полигоне.
— Как на полигоне не надо. Здесь тебе второго выстрела никто не даст. Не попадёшь сразу, позицию сменят. Опять вычисляй их. А делов они уже наворотили. Сколько ещё наворотят!
Сариев приложился к прицелу, и граната с шипением ушла в сторону цели.
— Накрыл! Ай да молодец! А ну ка вторую для верности!
Николай бросился назад по цепочке. Бой подходил к концу. В воздухе раздался звук двигателей боевых вертолётов. И тут очередь у самых ног заставила Колю плюхнуться на живот и заползти за груду камней, услужливо сложенных природой, наверное, специально для него. Уже почувствовав себя в относительной безопасности, Николай огрызнулся свинцом в сторону противника. Рано он, кажется, успокоился. По Коляну били прицельно, даже не высунуться. Тактика старая — вычислить командира и уничтожить. Подразделение без командира — стадо баранов. Ну, здесь конечно не тот случай. Если что, Костик и Колиных бойцов возьмёт под свою команду. Да и сами бойцы не промах. Все отборные, проверенные. За это Николай не беспокоился. Но и самому тоже бы хотелось пожить. Кто-то рядом вскрикнул, и Николай вскинулся, чтобы посмотреть. А дальше удар по голове. Такой сильный и твёрдый, как ломом. Откуда-то изнутри поднялась мощная и какая-то обидная до слёз боль. Потом волной накатила темнота…
Николай открыл глаза, точнее правый глаз, и яркий свет разорвался в его голове оглушительной болью. Что-то слишком светло. Где автомат? Коля сделал попытку перекатиться со спины на живот, но чьи-то руки не дали ему это сделать. Вместо неба над головой парусина палатки, а на её фоне качаются головы главврача Хамленко и санитаров из полевого госпиталя. А где же бой?
— Да лежи ты. Нешто не настрелялся ишшо? Добре, шо живой остался. — Хохол Хамленко всегда умудрялся перемежать в разговоре русский язык с украинским. — Зараз мы тебя подлечим трохи и полетишь ты до дому, до хаты.
