— Справимся?
— Не, сами не справимся. Растянуты сильно. Если в атаку пойдут, поотсекают в нескольких местах и как котят перебьют. Я помощь по рации вызвал. Нам бы продержаться немного.
Бой продолжался. Вспыхнул ещё один КамАЗ, недалеко рванула граната, трещали автоматные очереди, и вдруг в эту канонаду вплелся совершенно посторонний звук.
— СУшки подошли! — воскликнул Дима, доставая из бокового кармана штанов магазин и пристёгивая его к автомату, — значит помощь на подходе.
— Так ты же ещё этот магазин не расстрелял, — удивился Николай.
— А этот магазин особенный. Ну, теперь хана этим гранатомётам, — процедил сквозь зубы взводный, выпуская очередь трассирующих пуль в сторону одной и другой позиции. Фронтовые штурмовики СУ-25, в простонародье «грачи», качнув крыльями (понял, мол), сделали боевой заход дали залп НУРСов по позициям гранатомётчиков.
— А теперь снайперу подарочек, потом ДШК привет, — приговаривал Дима, выпуская трассеры по засечённым позициям.
Бой заканчивался. Рота мотострелков, высадившись с вертолётов, погнала «духов» в горы. Над горами, словно кондоры, кружили «грачи». Вдали слышались разрывы НУРСов. Села на дорогу, взметнув тучи снежной пыли, санитарная вертушка, и санитары бодро побежали вдоль колонны, выискивая раненных. Подбежал из хвоста колонны Толик, возбуждённо сверкая глазами на закопчённом лице, пытаясь рассказать свои впечатления от первого боя. Николай отмахнулся и продолжил изучение обстановки. Подбив итоги боя, он вдруг ощутил запоздалую волну страха, которая накрыла с головой так, что застучало в висках, перед глазами поплыли оранжевые круги, а ноги предательски задрожали, отказываясь держать внезапно ставшее ватным тело. Николай сел на оторванное колесо БТРа, достал сигареты и попытался закурить. Спички никак не желали загораться, ломаясь в мелко вибрирующих руках.
— Что, сильно испугался? — вдруг услышал Коля у себя над головой. Он вскинул голову и увидел перед собой командира автобата майора Селиванова, прилетевшего, скорее всего, на санитарной вертушке, — да ты сиди, не вставай. На, от моей зажигалки прикури. Потери большие?
— Четыре убитых, двенадцать раненных. Один — тяжело.
— Ничего. Это война. Ты себя не казни. Оборону ты умело организовал. И даже не запаниковал ни разу. У Спивака хуже. Они там после первых выстрелов от страху все голову потеряли. Взвод охранения еле отбился, а Спивак половину людей положил за здорово живёшь. Первый бой, понятно. А пацанов всё равно жалко. А страх это обычное дело. Дурак умереть не боится. Сейчас ты дух переведи — и за работу. Всю разбитую технику в пропасть БТРами сбросишь. Акт составишь. Потом на досуге подробный отчёт и схему боя набросаешь. Ну, давай. Я к вертушке. Ты здесь уже сам. Не дрейфь. Я через такое в Афгане проходил, и ничего. Живой, как видишь.
