Следует помнить, что даже сами ученые тогда мало знали о всей сложности теоретических деталей. Они так же мало знали — и это не упрек им — о том, можно или нельзя было использовать высвобожденную энергию. Одно из самых ранних предложений заключалось, например, в сооружении «уранового прожектора», луч которого, возникший в результате ядерного деления, сжигал бы вражеские самолеты в небе. Это предложение, кажущееся сегодня фантастическим, является поразительным показателем не псевдонаучного мышления, а того, насколько мало в 1940 г. знали о ядерном делении,
К этому неизбежному недостатку знаний, по-видимому, следует прибавить тоже почти неизбежное неумение осознать существенную разницу в масштабах сил, высвобождаемых при ядерном делении, и их значение. Во Франции коллектив Жолио-Кюри позаботился запатентовать свои ранние открытия, надеясь, что процесс использования ядерной энергии пойдет тем же путем, как и использование любого другого вида энергии,— на основе свободного промышленного предпринимательства.
Такая уверенность имелась не только у ученых; ее разделяли также некоторые деловые люди, которые включались в предприятие по мере продвижения работ комитета Томсона. Все это было результатом неведения в 1940 г. того, что в действительности представляет собой ядерная энергия,— неведения, которое в то время было почти всеобщим среди ученых, начальников родов войск, промышленников и государственных деятелей. Почти единственным исключением среди них был Джон Андерсон, министр внутренней безопасности в начале 1940 г.,— человек, чья докторская диссертация в Лейпциге много лет назад была посвящена химии урана. Позднее он стал персонально ответственным за проведение в жизнь рекомендаций комитета Томсона и одним из первых понял, что ядерная энергия, независимо от того, будет она освоена до конца воины или нет, должна изменить лицо мира больше, чем что-либо другое с тех времен, когда человек овладел огнем.
Члены комитета Томсона впервые собрались в помещении Королевского общества в то время, когда хорошо подготовленная немецкая военная машина уже подрывала британское господство на морс, сокрушала Норвегию, впервые продемонстрировав простым людям кое-что из предстоявшей еще жестокой схватки.
Одним из первых надо было решить вопрос о названии комитета. В разговорной речи его уже называли «комитетом Томсона» или «комитетом проф. Томсона», но такие названия не годились. Прямое указание на то, что Томсон возглавляет такую группу, говорило любому мало-мальски осведомленному человеку о работе англичан над проблемой деления урана. Нужно было придумать условное наименование в чисто военном стиле.
