Всё это за секунду пролетело в голове у Хрома, пока он, быстро проверив помещения, занял позицию у окна. И вовремя. Огонь со стороны Сержанта прекратился. Видимо, он присел, чтобы сменить магазин. Из дома, где в подполе укрывались искатели, выскочили трое и, под прикрытием четвёртого, ведущего огонь из окна, устремились к веранде, где сидел Сержант. Наивные. А обстановка во дворе радикально изменилась. У дома появились дополнительные украшения в виде пятерых трупов. Троих, точно, гранатой упокоило. А двоих однозначно Сержант снял.
Три корсара целенаправленно двигались вперёд, старательно обходя трупы. Четвёртый из окна садил по веранде, как говорится, на расплав ствола, не давая Сержанту высунуться. По сути, он рассчитал правильно. Дом стоит так, что сталкеру позиция только здесь. Из самого дома и половина двора, где сидят бандиты, не простреливается. А прижим его, и втроём бери тёпленьким. Это если бы Сержант был один. Поэтому, когда Хром открыл огонь, для бандитов это явилось полной неожиданностью. Одной короткой очередью он снял ближайшего к себе и сразу перенёс огонь на окно, откуда стрелял четвёртый. Двое оставшихся во дворе заметались. Четвёртому стало явно не до поддержки корешей. Самому бы пулю не схлопотать. К Хрому присоединился Сержант, и оставшиеся двое быстро закончились. В доме поднялась заполошная стрельба, которая, впрочем, быстро прекратилась.
— Всё! — раздался из окна голос Физика. — Кончились супостаты!
Хром осторожно, удерживая на прицеле вход в дом, выпрыгнул из окна и пошёл на голос. Из двери вышел сияющий Философ, потом Клиф тащил за собой что-то окровавленное и сильно верещащее, а потом уже все остальные.
— А это что такое? — удивился подошедший Сержант.
— А это, похоже, тот фальцет, который ближний и с которым делиться надо, — ответил Философ.
— Я специально попросил ребят его по возможности живым взять, — пояснил Физик.
— Зачем?
— Про Лаки расспросить. Может и знает что. Могли же её корсары захватить.
— Типун тебе на язык. Но, раз он живой, можно и поспрошать.
Бандит катался на траве, зажимая перебитую в голени ногу и крича от боли.
— Чем это его? — поинтересовался Хром.
— А это я, — приосанился Лесник. — Картечь. Двенадцатый калибр. Физик ему поверх головы очередь дал, чтобы заставить лечь, а он прыткий оказался, хотел вглубь дома рвануть, чтобы через задние окна уйти. Вот и пришлось по ногам. Просили же живым взять. Это, похоже, главный у них. По крайней мере, боем он руководил.
