— Ты далеко не отходи, — сказал напарнику Хром, — вместе держаться будем.
— Ага, — буркнул Сержант, нервно сжимая в руках выданную палку.
Сталкер внимательно осмотрел пространство перед собой. Вон, вроде, свободное пространство. Надо бы туда пройти. Однако уже на подходе в нос ударил запах озона, а тело стали покалывать невидимые иголочки.
— Блин! Электра тихая. Чуть не вляпались.
— Осторожнее надо быть. Давай левее.
— Левее нельзя. Там трамплин. Видишь, пылинки дрожат.
— Погоди. Там, кажется, ракушка есть.
— Точно! Маленькая, правда.
— А тебе какая разница? Не себе же. Подстрахуй. Я достать попробую.
Сержант потянулся палкой к аномалии и со второй попытки выкатил артефакт.
— Ну, с почином, что ли?
— Ага. Начало есть, конец будет.
— Типун тебе на язык.
Так, переговариваясь, прошли мимо мясорубки, когда в электре, буйно бросающейся из стороны в сторону, увидели розового ежа. Дождавшись, когда разряды ушли в противоположную сторону, подтащили артефакт к себе.
— И как его брать? Брезентовых рукавиц-то нам не дали, — озадачился сержант. — А рукой не возьмёшь его.
— Ты палкой его в контейнер закати.
— Точно. Подставляй контейнер, сейчас подтолкну.
Ёж нехотя закатился в ёмкость. Хром закрутил крышку и огляделся. Повсюду бродили узники, изредка нагибаясь и что-то доставая с земли. Внезапно одна из фигур вздрогнула и беззвучно развалилась на две части.
— Вон, один уже в бритву угодил, — меланхолично прокомментировал Сержант.
— Да, очередное удобрение для поля.
Так проходили до вечера, больше ничего не найдя. Да и, особо не расстраивались. Главное, живы остались. Вечером, по отработанной схеме, охранник вывел всех с поля. Выяснилось, что в этот день были потеряны два человека. Одного, как он угодил в бритву, сталкеры видели, а вот второй работал с другой стороны и угодил в электру.
— Хоть отмучились, — произнёс доходяга в мародёрском рванье.
Охранник злобно зыркнул на него, но ничего не сказал. На сдаче хабара в сторону сразу отвели тех, кто собрал мало или вообще не собрал. Старший охраны по имени Хлыст подошёл к неровному строю, съёжившемуся от страха, и надменно его осмотрел.
— Вы! — обратился он к Сержанту и Хрому, — на сегодня прощены. Первый день, как никак. Но завтра никакого снисхождения не будет. Идите к остальным.
Дважды не надо было говорить. Сталкеры, вздохнув с облегчением поспешили к тем, кто сегодня неплохо поработал. А дальше началась экзекуция. Хлыст вытащил большой кнут. Провинившихся по одному привязывали раздетыми до пояса к столбу и хлыст отвешивал каждому по пять ударов. Хром смотрел, как под ударами кнута расползается кожа на спине, моментально заливаясь кровью, и невольно передёрнулся.
