— Наглухо. Мертвее не бывает.
Игорь зашевелился и попытался подняться на ноги. В голове опять что взорвалось и его вырвало. Дальше четверенек дело не пошло. Осторожно, чтобы лишний раз не тряхнуть головой, он полез в подвал. Там, в загаженном кошками пространстве, Игорь нашел какую-то кучу хлама и из последних сил зарылся в неё.
— Ты же говорил, что наглухо его приложил! — вдруг раздалось с лестницы.
— Приложил.
— Тогда где же он?
— Значит не наглухо. Ну и Бог с ним. Чего переживать?
— Видел, какая сбруя у него была? И нож, и топорик по чехлам, арматура в ножнах на спине. Всё удобно, всё продумано. Да и ранец тактический на пять литров чего стоит. Это тебе не наши рюкзаки.
— Надо было сразу шмонать. А ты к продуктам кинулся. Ну, теперь ищи-свищи его.
— Ладно, давай дотаскаем. Немного уже осталось.
Сколько Игорь провалялся в этой куче, он и сам не помнил. Сознание то уплывало, куда — то в безоблачные дали, то выныривало в неприглядную действительность. Опять пришёл лакированный. Брезгливо смахнул пыль с кособокого деревянного ящика, уселся, по обыкновению закинув ногу на ногу и покачивая лакированным ботинком.
— И как тебе?
— Что именно?
— Такой поворот сюжета.
— Ничего хорошего.
— Побыл в моей шкуре?
— Как понимать?
— А так. Сначала ты меня по голове железякой, потом тебя. У меня всё было, а сейчас ничего. И у тебя так же. Жил кум королю, а сейчас в зловонной куче лежишь. И ни шиша в кармане, как говорится.
— У меня ещё в рюкзачке кое-что осталось.
— И надолго тебе этого НЗ хватит?
— Пока хватит. Пару суток протянуть можно.
— А потом?
— Потом будет потом. Придумаю что-нибудь.
— Что?
— Что-нибудь. Если до сих пор жив, и здесь выкручусь.
— Ну-ну, — протянул лакированный, поднялся и ушёл.
Игорь снова вынырнул из небытия и огляделся. Нда. Обстановочка ещё та. Наверху голоса давно стихли, но Игорь не спешил вылезать из подвала. Страх быть обнаруженным перевешивал. Вечером нашёл в себе силы немного перекусить. Сидел, давясь с тошнотой, жевал колбасу с сухарями и запивая водой из баклажки. Потом подгрёб под себя побольше прелого тряпья и, не обращая внимания на прелый запах, уснул.
Проснулся утром более бодрым, если можно так сказать. Попробовал встать на ноги. С трудом, но удалось. Осторожно, стараясь не упасть и лишний раз не трясти головой, выбрался на лестницу. Разруха на месте уютного гнёздышка радости не добавила. Кот куда-то смылся, а Жорик с проломленной головой лежал под крыльцом. Никогда бы не подумал, что станет жалко зомби. А вот поди ж ты. Чуть не заплакал. Подобрал две банки кильки в томате и пакет китайского супа, завалявшиеся под стеллажом и присел, размышляя, что делать дальше. Так и не заметил, как выключился. Очнулся, по ощущениям, где-то через час. Голова болела, саднила рана на затылке, да и высохшая кровь на спине неприятно стягивала кожу. А то, что он время от время от времени теряет сознание, плохо. Неизвестно, в какой ситуации он вырубится в следующий раз. Но и сидеть на месте смысла не было.
