— Нам приходится интересоваться всем. — Земцов был неумолим.
Сергей Павлович вздохнул.
— Видите ли, моя жена — ведущая актриса. Она прекрасно сохранилась. Как женщина, я имею в виду. Но я понимаю, что она хороша для своих лет…
— Она красивая женщина, — неожиданно выдал комплимент Земцов, и Сергей Павлович разом оживился.
— Я очень рад, что вы, человек молодой, так считаете. Но в театре есть люди, которым кажется, что Верочке уже пора если не на полный покой, то по крайней мере на продолжительный отдых. Их главный режиссер Кузменский в этом сезоне выпустил пять спектаклей и в трех была занята Верочка. В двух спектаклях — в главных ролях и в одном — в ведущей. Но, видите ли, Верочка уже много лет его любимая актриса и все это знают. Конечно, Верочка часто играет роли, где героини значительно моложе ее. В последнем спектакле она играла женщину, которой сорок восемь. А Верочке — шестьдесят три, но она никогда не скрывала свой возраст и никогда не просила роли. Это тоже все знают. Правильно ли поступает Кузменский, мне сложно судить, но у него свой взгляд. И это, естественно, не всем нравится, но в театре всегда так: кто-то играет много, а кто-то — мало. До прошлого сезона ничего особенного не происходило. Мне кажется, к Верочке хорошо относились, она никому не делала ничего дурного, она вообще человек бесконфликтный и вне всяких, знаете ли, театральных интриг. Но в прошлом сезоне в театр пришел новый директор, его фамилия Докучаев. Умный, энергичный человек, но у него другой взгляд, нежели у Кузменского. Он, если так можно выразиться, новой закваски. Он слово "деньги" произносит гораздо чаще, чем слово "искусство". Я не знаю, может, это правильно… — Сергей Павлович на мгновение замолк, словно пытаясь понять, какое же слово он сам должен объективности ради поставить на первое место, а потом вздохнул печально: — Да, конечно, в наши времена деньги… Вам кажется, я говорю не по делу?
— Все нормально, — кивнул Земцов. То, что говорил Кавешников, было милой песней по сравнению с тем, что приходилось выслушивать Ивану.
— Я это рассказываю для того, чтобы вы правильно поняли мой вчерашний поступок. Дело в том, что вчера десять работников театра, я не знаю — кто именно, передали директору письмо. Я опять же не знаю подробности, но смысл письма в том, что репертуарная политика главного режиссера Кузменского, его ориентация на актрису Кавешникову приводят к однобокости спектаклей, а это сказывается на интересах зрителей, спонсоров и в итоге на финансовых делах театра. Там достаточно много написано о Верочке, что она, конечно, актриса хорошая, но это не значит, что ей надо отдавать лучшие роли, особенно согласуясь с ее возрастом, и что приверженность ей главного режиссера губит других талантливых актрис, делает уклон в сторону пожилых персонажей и так далее. Нет, поймите меня правильно, наверное, они в чем-то правы. Может быть. Но момент, когда они передали письмо директору… сразу после Глеба… такой удачный момент. Ведь Верочка, как и мы все, под подозрением.
