Виктор и Валерия появились одновременно.
— Сама ничего не знаю, — пресекла я их попытку начать расспросы.
Виктор промолчал, а Валерия посмотрела с сомнением.
— Очень странно.
— И тем не менее это так.
Я уже совсем успокоилась, зато все остальные явно напряглись. Но, как говорится, старались держать лицо. Интеллигентные люди, смирившиеся с мыслью, что им предстоит тяжкое испытание, а потому негоже дополнительно трепать друг другу нервы. Хватило их выдержки еще минут на тридцать. Первым, как ни странно, голос подал Евгений Борисович. Вот уж сроду он первым не встревает.
— Я, конечно, понимаю, — сказал он, обращаясь само собой ко мне, — вы, Варвара, здесь абсолютно не при чем. Даже можно сказать, вы находитесь в том же неведении, что и все мы, хотя это в некотором роде странно. Но, может, у вас есть хоть какие-то предположения: когда все-таки придут ваши приятели?
— Мы ведь живые люди! — тут же откликнулась Елена Витальевна. — И мы все страшно нервничаем!
Она всхлипнула, но от слез удержалась.
— Неужели непонятно: они делают это специально! — Костя, похоже, обрадовался, что появилась возможность высказать очередную гипотезу. — Да, специально! Я почти уверен! Им нужно, чтобы мы запаниковали. С такими гораздо легче. Неужели у кого-то есть сомнения?
Никто не стал его ни поддерживать, ни опровергать.
— Лично я работал, — неожиданно сообщил Виктор. — У меня срочный заказ. Я все бросил.
Уж если кто и мог запаниковать, то Хан в списке претендентов оказался бы последним.
— Милицию ничьи личные, а уж тем более творческие, планы никогда не интересуют. У милиционеров есть только планы раскрытия преступлений. Сомневаюсь, что их можно назвать творческими, — снисходительно заметила Валерия.
— Ах, не интересуют?! — возмутилась Марина Ивановна. — Но есть не только правила приличия — есть закон! Никто не смеет считать нас убийцами, пока это не доказано! И никто не смеет бросать тень на эту прекрасную семью! — Она вскинула голову, и ее взгляд — смесь гнева и благородной возвышенности — полетел в сторону Кавешниковых, как букет цветов.
— Ну что ты, Мариночка, что ты… — Вера Аркадьевна благодарно перехватила "букет" и прижала руки к груди.
Мне показалось, что она сейчас поклонится. Но в это время в коридоре раздался звонок.
