Они едва пережили эту войну. Им не нужна была еще одна. Не с таким количеством притаившихся группировок.
Рамела поднималась все выше и выше, пик горы пронзал серое небо. Красивая и одинокая. Вечная и нестареющая.
Неудивительно, что первый правитель Ночного двора сделал это своим знаком отличия. Три звезды, которые появлялись только на короткое время каждый год, обрамляя вершину Рамелы, словно венец. Появилось ли это во время первого обряда Кассиан не знал. И никогда особо знать не хотел.
Хвойные леса и овраги, которые усеяли пейзаж, стекающий к подножью Рамелы, блестели под свежевыпавшем снегом. Пусто и чисто. Никаких признаков кровопролития, которое могло бы произойти в начале весны.
Гора стала еще ближе, могучая и бесконечная, настолько широкая, что по сравнению с ней он казался мошкой на ветру. Кассиан подлетел к южной стороне Рамелы, поднявшись достаточно высоко, чтобы мельком увидеть сияющий черный камень, выступающий из ее вершины.
Кто поместил этот камень на вершину, Кас тоже не знал. Легенда гласила, что оникс существовал там еще до того, как образовался Ночной двор, и до того, как Иллирийцы мигрировали из Мирмидона, и до того, как люди появились на земле. Даже со свежевыпавшей снежной коркой покрывшей Рамелу, никто еще не касался каменного столба.
Дрожь, озноб и нехорошее предчувствие затопили вены генерала.
В кровавом обряде редко кто добирался до камня. Так как он и его братья сделали это пять веков назад, Кассиан мог вспомнить только дюжину или около того, кто не только достиг горы, но и пережил восхождение. После недели борьбы, бега, необходимости найти и сделать оружие и еду, сам подъем был страшнее ужаса перед ним. Это было настоящее испытание воли, мужества. Карабкаться, когда у тебя ничего не осталось; карабкаться, когда твое тело умоляет остановиться… это было похоже на ломку.
Но когда он коснулся оникса, когда он почувствовал, как древняя сила запела в его крови… она вернула его в лагерь Дэвлона… но это того стоило. То чувство.
Торжественно поклонившись Рамеле и живому камню на ее вершине, Кассиан поймал еще один быстрый поток ветер и полетел на юг.
Час полета заставил его приблизиться к еще одному знакомому пику.
Тот, к которому никто, кроме него и его братьев, не прилетал. Это было именно то, что он так сильно хотел увидеть и почувствовать сегодня.
Когда-то здесь было так же людно, как в лагере Дэвлона.
Когда-то… До рождения бастарда в промерзшем пустом шатре на окраине деревни. Еще до того, как они выбросили его молодую, незамужнюю мать в снег, через несколько дней после родов, с малышом на руках. А затем через несколько дней забрали у нее этого ребенка, швырнув его в грязь в лагере Дэвлона.
