Леся Украинка росла и развивалась в высокообразованной среде. Отец ее, Петр Косач, мелкий помещик, был человеком, хорошо знавшим литературу и прививавшим детям любовь к книге. Мать — украинская писательница Олена Пчилка общалась с видными деятелями украинской культуры. В усадьбе Косачей и в их киевской квартире собирались писатели, художники, музыканты. Слушая разговоры о народных нуждах, о национальном гнете, о преследованиях царским правительством украинской культуры, Леся Украинка, не по годам развитая, рано начала задумываться над этими социальными вопросами.
Еще в девяностых годах прошлого столетия, на заре рабочего движения, она разглядела «предрассветные огни», загоравшиеся на ее родине.
Огни предрассветные, солнце пророча,
Прорезали тьму этой ночи.
Еще не вставала заря —
Они уже блещут, горя.
Их люд зажигает рабочий.
Кто не видел и рабочем пригороде на рассвете огоньков, живо мигающих в окнах домишек? Но без волшебного дара поэтического прозрения едва ли возможно придать картине раннего утра на рабочей окраине образное воплощение нарождающегося рабочего движения:
Вставайте, живые, в ком дума восстала!
Пора для работы настала!
Гони предрассветную сонь,
Зажги предрассветный огонь,
Покуда заря не взыграла.
К этому надо добавить, что поэтессе, написавшей пророческие строки, был лишь двадцать один год и что она уже страдала неизлечимой болезнью, заставлявшей ее месяцами лежать в постели или жить вдали от родины, в теплых краях. Казалось, трудно было при таких условиях загореться надеждой на близкое и светлое будущее родной земли, но в ее больном теле жил крепкий и неукротимый дух, повелевавший ей «без надежды надеяться». Именно так назвала она стихотворение «Contra spem spero!» («Без надежды надеюсь!»):
Да! И в горе я петь не забуду,
Улыбнусь и в ненастную ночь.
Без надежды надеяться буду,
Буду жить! Прочь, печальные, прочь!
Здесь уже изложена программа действия поэтессы. Она хочет быть глашатаем нового века, провозвестником грядущей свободы, новой жизни. В стихотворении «Мой путь» (1890) Леся Украинка говорит, что она «несмелым голосом» запела «ранней весной», когда едва забрезжила заря освободительного движения. И уже тогда она почувствовала слабость борца-о диночки:
Одной недолго сбиться мне с пути,
А вместе будет нам верней идти!
Поэтесса ищет друзей и соратников в трудном и благородном деле свержения устоев старого общества:
Когда ж в дороге долгой мне придется
Напев услышать радостный и вольный, —
