Разумеется, господин профессор Мишель Рейнуар из Академии наук! Вы чистый продукт административной системы. Вы не изобрели ничего стоящего, однако пользуетесь безраздельной властью. По крайней мере, в лаборатории. Знаю, вы очень спешите прославиться. Однако придется подождать.
Мишель Рейнуар с презрением указал на мышиное кладбище. Рядом с маленькой стелой Галилея выстроились памятники Копернику, Архимеду, Фалесу, Тесле, Тьюрингу.
– Кроме того, госпожа Валлемберг, вы страдаете сентиментальностью, не совместимой с профессией биолога. Скажите на милость, зачем называть мышей именами знаменитых ученых?
– Они тоже послужили делу науки.
– Та-а-ак… Я всерьез опасаюсь, что вам никогда не удастся добиться нужного результата. Очень жаль. Вам известно, что я возлагал на вас большие надежды? Я даже считал вас именно тем человеком, который нужен для продвижения наших передовых исследований. Однако вы с каждым днем все больше разочаровываете меня. – Он просмотрел листки со статистикой испытаний. – Слышали в утренних новостях о мутации рыб, которые уменьшились в размерах, чтобы пролезать в ячейки рыболовных сетей? Рыбы нашли выход, рыбы! А вы почему не можете?
– Вероятно, потому, что приспособиться к размеру ячеек в сетях легче, чем к угрозе радиоактивного излучения.
– Та-а-ак… Вы знаете, что через девять месяцев состоится вручение Фельдмановской премии, которой отмечают самые перспективные исследования в области биологии? А в этом году в нашей лаборатории нет ни одного проекта, который можно было бы представить на конкурс. И скоро мы в очередной раз с треском провалим это профессиональное состязание.
Мадлен промолчала, вернулась к столу для химических опытов и принялась что-то смешивать в пробирках. Ей хотелось только одного: чтобы профессор наконец ушел и оставил ее в одиночестве.
Она крепко сжала кулаки.
Наступил вечер. Карина Валлемберг протянула дочери бокал текилы с грейпфрутовым соком, который она украсила долькой лайма.
– Ты будешь довольна: я решила наконец как следует заняться своей жизнью, – объявила Карина.
– Снова выходишь замуж?
– Типун тебе на язык! Нет, я действительно займусь своей жизнью. Первое, что я сделала в этом направлении, – купила сегодня утром лотерейный билет! – С этими словами Карина громко расхохоталась.
Мадлен даже не улыбнулась. Лишь окинула взглядом берлогу, в которой жила ее мать: обстановка в стиле хиппи образца 1970-х годов, мебель из гладкого пластика с закругленными углами, белое кресло в виде яйца, обитого изнутри красным бархатом. В этом яйце она как раз и сидела.
