– Этого не может быть. Мы не можем носить в себе историю наших предков. Не можем знать о неожиданных поворотах их судеб. Ведь все это произошло до нашего рождения, и нам никто не рассказывал об этих событиях.
Дэвид Кубрик погладил колбу с роботами-насекомыми:
– Теперь вам понятно, почему я окружил свою работу тайной. С того момента, как у меня возникла идея проекта – признаюсь, что вынашивал ее я очень долго, – я занимался только одним: искал способ воплотить ее в жизнь.
Он пристально смотрел на мух – нетерпеливых операторов, ожидающих только пресловутого «Внимание: съемка. Мотор!», чтобы начать полет среди людей из прошлого.
– Знаете, в чем заключается самая горькая ирония? Исследуя прошлое, я обнаружил, что на заре театрального искусства зрители после представления нападали на актеров, исполнявших роли злодеев, потому что верили, что они и в реальной жизни были плохими людьми! Некоторых даже линчевали. Бедняги. То есть чем лучше они играли, тем больше рисковали лишиться жизни по окончании спектакля.
– Теперь все перевернулось с ног на голову: зрители видят правду и думают, что это ложь.
Мэтр кино нахмурился:
– Вы донесете на меня правительству?
– Куда делись актеры, технический персонал, все, кто работал на ваших студиях?
– Уехали, подписав обязательство не разглашать ничего из того, что видели здесь. Они уезжали по очереди, один за другим. Так что никто не увидел, как эти места покидает целая толпа.
– И никто не проболтался?
– Каждый уехавший думал, что остальные остаются здесь. Никто не знал, что происходит на самом деле. У меня никогда не было правой руки, доверенного лица или первого заместителя, посвященного в мою тайну. Теперь, кроме меня, о ней знаете только вы.
– А как же ученые, создавшие эту машину?
– Те, кто разрабатывал ускоритель частиц, никогда не встречались со специалистами, конструировавшими мух-роботов. Никто из них не мог даже представить, что эти две технологии как-то связаны между собой. Если изолировать участников проекта друг от друга и оставаться единственным, кому известен весь план, тогда никто не сможет вас предать.
– Ну и интриги!
– Все ради благородной цели. Восстановить память о наших предках. Чтобы не оказалось, что они жили и страдали напрасно.
– Почему я? Почему вы все это рассказали мне?
– Я скоро умру и хочу перед смертью честно рассказать кому-то о своих замыслах. Хотя бы раз в жизни.
– Почему я? – повторила журналистка.
Дэвид Кубрик снова пригладил бороду и сказал, словно не слышал вопроса:
