раз на конкретных примерах убеждались в совершенно обратном: именно ослабление, а
в некоторых странах – полное разрушение государственности приводило к такому
состоянию хаоса и анархии, при котором мировое сообщество, по существу, лишалось
не только средств пресечения массовых нарушений прав человека, но и всякой
внутренней опоры для урегулирования конфликта в данной стране.
Напрашивается вывод, что как бы ни расширялся круг участников современных
международных отношений, главными действующими лицами в них есть и будут
суверенные государства. И если сегодня звучат призывы развернуть международное
сотрудничество лицом к человеку, сконцентрировать внимание на интересах его
безопасности, благополучия и достоинства, то опять-таки решающую ответственность
за это в состоянии взять на себя только государство. Для этого оно, собственно, и
создавалось.
Конечно, нельзя отрицать, что в современном мире, особенно в развитых
странах, происходит определенное перераспределение функций между государством и
гражданским обществом, как правило, в пользу последнего. Нечто похожее происходит
и в международных отношениях. Все большее число вопросов, ранее входивших в
исключительно внутреннюю компетенцию государств, теперь все чаще становится
предметом международного обсуждения. В частности, проблематика соблюдения прав
человека перестала рассматриваться как исключительно внутреннее дело государства, а
принцип невмешательства во внутренние дела все теснее увязывается с
транспарентностью политики государств в области прав человека и их добровольным
сотрудничеством с международными органами. Еще раз подчеркнем: добровольным
сотрудничеством. Однако все это говорит не о размывании, а наоборот, о более
совершенной и цивилизованной реализации принципа государственного суверенитета.
Ясно, что такой процесс может идти только на равноправной основе, то есть, не
вопреки, а благодаря неукоснительному соблюдению норм международного права.
Принцип суверенного равенства как раз и дает государствам возможность проявлять
добрую волю, идти на сотрудничество с мировым сообществом.
Между тем доктрины «гуманитарного вмешательства» и «ограниченного
суверенитета» заведомо предполагают неравенство и «двойные стандарты» в
отношениях между государствами. Ведь очевидно, что они отнюдь не предназначены
для применения против наиболее богатых и сильных в военном отношении стран. По
сути дела, речь идет о попытках создать международную систему, в которой и без того
