– Только тогда не было очагов в кухне, кадок для воды в прихожей, деревянных полов, потолков и стен в комнатах.
Мы подошли к столовой, навстречу нам с визгом высыпала малышня. Миссис Николен вздохнула и провела нас внутрь. Джон с Тедди выметали стружки и обрезки дерева. Том и Джон обменялись рукопожатием – они это делают, только когда приходят друг к другу в гости. За широкими выходящими на запад окнами синело море. Косые солнечные лучи освещали низ восточной стены и висящую в воздухе древесную пыль.
– Ну-ка, приберитесь, – велела миссис Николен.
Она провела рукой по волосам, словно сам воздух комнаты их испачкал. Джон в притворном изумлении поднял бровь и кинул в нее щепкой. Я пошел на кухню (оттуда доносились дразнящие запахи) искать Стива, но нашел его на заднем дворе, где он вытрясал новую маслобойку.
– Чего там затевается? – спросил он.
Я не знал, как скрыть, и поэтому рассказал:
– Дженнингс и Ли пригласили Тома с собой, чтобы он поговорил с мэром. Том едет и хочет захватить нас.
Стив выронил маслобойку на траву.
– Захватить нас? Меня и тебя?
Я кивнул.
– Ура! Едем! – Он перепрыгнул через маслобойку и исполнил победный танец. Потом вдруг остановился и посмотрел на меня: – Надолго?
– Том говорит, примерно на неделю.
Глаза у Стива сузились, подвижный рот сжался.
– В чем дело?
– Надеюсь, меня отпустят. Черт! Я поеду в любом случае. – Он поднял маслобойку и вытряхнул на траву последние стружки.
Вскоре миссис Николен позвала нас ужинать и рассадила вокруг большого дубового стола: она и Джон во главе, потом ее бабушка Мэри, девяностопятилетняя, выжившая из ума старуха, Том, Стив, Тедди, Эмили (ей тринадцать, и она ужасно робкая), потом близнецы – Вирджиния и Джо, малыши – Кэрол и Джудит, рядом с матерью. Джон зажег лампы на столе. Желтый свет ламп контрастировал с вечерней синевой за окнами. На больших окнах запрыгали наши слабые отражения.
Эмили и миссис Н. вносили блюдо за блюдом и вскоре заставили почти всю скатерть. Мы с Томом под столом толкали друг друга ногами. Некоторые блюда были накрыты крышками. Когда Джон их открыл, изнутри повалил пар, запахло тушенной в красном соусе курицей. В большой деревянной миске оказался капустный салат, в фарфоровой супнице – суп. На тарелках лежали тортильи и хлеб, резаные помидоры и яйца. В кувшинах подали воду и молоко.
От вкусных запахов я захмелел и сказал:
– Миссис Николен, вы приготовили пир, банкет.
Николены рассмеялись, а Том сказал:
