Когда Томас открыл панели, отец с братом допивали их вечерний бокал. Питер был теперь семнадцатилетним парнем, высоким и красивым. Они сидели у камина, попивая вино и разговаривая, как старые друзья, и Томас почувствовал, как прежняя ненависть опять разъедает его сердце. Через какое-то время Питер встал и вежливо попросил разрешения уйти.
– Ты каждый вечер уходишь все раньше, – заметил Роланд.
Питер что-то пробормотал.
Роланд улыбнулся печально-понимающей улыбкой, почти уже беззубой:
– Я слышал, она хорошенькая.
Питер выглядел растерянным, что было на него не похоже. Он стал оправдываться – тоже необычно.
– Иди, – прервал его Роланд. – Будь с ней ласков… но не прячь жар, если он есть в тебе. Старость холодна, Питер, поэтому пусть твой огонь горит ярко, пока хватает топлива.
Питер улыбнулся:
– Отец, ты говоришь, как глубокий старик, но для меня ты все еще молод и силен.
Роланд обнял его.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Я тоже люблю тебя, отец. – Питер обнял его в ответ, и Томас в своей одинокой темноте (шпионят всегда в одиночестве и почти всегда в темноте) поморщился.
Питер ушел, и примерно полчаса ничего не происходило. Роланд сидел у камина, попивая пиво стакан за стаканом. Он не рычал, не говорил со звериными головами, не крушил мебель. Томас уже хотел уходить, когда в дверь постучали.
Роланд смотрел на огонь, завороженный пляшущими языками пламени. Потом поднял голову:
– Кто там?
Томас не услышал ответа, но отец встал и открыл дверь. Сперва Томас подумал, что его привычка говорить с головами на стенах приобрела новый оттенок и он начал говорить с воображаемыми людьми.
– Странно видеть тебя в такой час, – сказал Роланд, отходя к камину вместе с невидимым собеседником. – Я думал, в это время тебя не оторвать от зелий и заклинаний.
Томас потер глаза и увидел, что в комнате кто-то есть. Еще мгновение спустя он удивлялся, как же мог не заметить Флегга. Чародей, как всегда, был в капюшоне и держал серебряный поднос с двумя бокалами вина.
– Бабьи сплетни, мой король. Заклинания можно читать и днем. Но нужно, конечно, соблюдать обычаи.
Пиво всегда улучшало чувство юмора Роланда – до такой степени, что он часто смеялся над совсем несмешными вещами. Вот и теперь он откинул голову и громко захохотал. Флегг тоже улыбнулся.
