И он принялся за еду.
Я тоже осторожно придвинула к себе черный дымящийся клубень, взяла его в руки и сильно подула на него. Он чистился почти так же, как картошка. Толстая потемневшая кожура отваливалась, открывая рыхлую голубоватую сердцевину, неожиданно вкусно пахнущую, исходящую дымком и такую горячую, что рот у меня мгновенно наполнился слюной. На самом деле я была голодна как волк, поэтому, недолго думая, принялась за еду.
Лука не ел. Он сидел рядом, обхватив колени руками, и непонятно чему улыбался. Может, радовался, что освободился, или новым друзьям, которых неожиданно обрел.
– Значит, Валес тоже может превращаться в ворона, – вдруг уточнил он, выразительно посмотрев на меня.
Видимо, эта мысль только что пришла ему в голову и он тут же решил ею поделиться.
– И не только. Валес много чего умеет, – ответил Иоко, запивая клубни холодной водой из ручья.
– Но он тоже все забывает, это точно. Он забыл даже куда сунул вот эту самую книжку с картами Безвременья. На него тоже действует проклятие Проводников, – сообщил Лука.
– Проклятие действует на всех Проводников, исключений нет, – пояснил Иоко.
– Это замечательно. Выходит, завтра утром он может забыть обо мне. – Лука радостно заулыбался.
– Да, к утру он будет смутно помнить и твое имя, и что ты когда-то сидел у него на цепи. А через несколько дней и думать о тебе забудет. Так что можешь считать себя свободным. Тебе повезло, мальчик Лука.
– Лука – это имя или прозвище? – спросила я.
– Меня зовут Лукьян, – с готовностью ответил он, – в честь деда назвали. Поэтому сокращенно Лука, или Лук. Мама называла Луковкой, когда я был маленьким. А отец и младшие братья называли полным именем.
Лука вдруг погрустнел, вздохнул и пояснил:
– Хочу вернуться домой. У меня там отец, мать и братья. Без меня им грустно, и маме помочь некому. Я всегда помогал забирать младших из садика, гулял с ними, играл. Теперь ей приходится все делать самой…
И Лука снова вздохнул.
– У меня только один брат, – неизвестно зачем рассказала я, – и он маленький и противный.
– Так все маленькие противные, – наставительно заявил Лука. – Я тоже был противным, и ты. От этого никуда не деться. Пока человек вырастет и поумнеет, должно пройти какое-то время.
– В Безвременье нет времени. Теперь для вас оно остановилось, – неизвестно зачем напомнил Иоко.
– Без тебя знаем, – не очень-то вежливо оборвал его Лука.
Но Иоко не обиделся. Он наелся, ополоснул руки и пристроил над огнем большой казанок с водой.
