Европе после Тридцатилетней войны и положивший начало системе национальных государств, привнес в жизнь нечто новое, а именно — чувство принадлежности к той или иной стране. В эпоху безраздельного господства национального государства идентификация основывалась во многом на осознании принадлежности к тому или иному государству. В конце XX в. произошло размывание государственной идентичности. Английская исследовательница Сьюзен Стрэндж (5. Strange) отмечала, что государство уже не может требовать к себе большей лояльности граждан, чем та, которая у них есть в отношении ксемье, фирме и т.п. Ее точку зрения разделяют французские исследователи А. Дьекофф (А. Dieckhoff) и К. Жаффрело (С/г. Jaffrelot), говоря об уменьшении связей гражданина с его государством.
Ослабление национально-государственной идентичности нередко сопровождается формированием другой идентичности — часто религиозной или национальной. Как следствие, появляются ксенофобии, создаются националистические организации и движения, следующим шагом являются открытые формы конфликтов на этнической почве. Не случайно многие конфликты, возникшие в 1990-х годах, получили название конфликтов идентичности. В наиболее ярком видеконфликт идентичности, где основанием для идентификации является принадлежность к той или иной цивилизации, описан в гипотетическом сценарии С. Хантингтона (S. Huntington).
В других случаях происходит «потеря» идентичности, появляется «расщепленная» идентичность, что на психологическом уровне ведет к неуверенности, сомнениям. Американский автор А. Франк (А. Frank) пишет в связи в этим, что «наша психика и даже наше тело, похоже, все больше и больше основываются на расколотой и мозаичной самоидентификации. В нашей душе борются разные пласты лояльности: к семье, к этнической группе, к нации, к... церкви, к транснациональной корпорации, ктой или иной организации, вероятно даже к институтам, опирающимся на общечеловеческих идеалах гуманизма».
Тем не менее, в такой множественной идентичности есть свои положительные моменты. На них обращает внимание, в частности, директор Института этнологии и антропологии РАН В. А. Тишков, говоря, что выбор оснований самоидентификации ситуативен. В результате один и тот же человек оказывается сразу в нескольких «пересекающихся» общностях, которым из-за своей «размытости» сложно конфликтовать друг с Другом, по крайней мере в открытой форме, главное, правда, чтобы сохранилась целостность мировосприятия. В конечном же счете «множественная» идентичность может вести к идентификации более высокого
