Поворот в сторону крайнего фанатизма произошел в нем, по словам Таири, в начале шестидесятых годов.
В 1962 году он трижды подряд провел в абсолютном уединении по сорок дней. После чего, как бы выйдя из транса, он твердо уверился, что его посетил ангел Габриель, посланец Аллаха по особым поручениям, и сказал ему, что Аллах возложил на него великую миссию в этом мире, что на него снизошел божественный дух, и отныне он – «Дух Аллаха».
С этого мига Хомейни совершает резкий поворот в своей жизни.
Он предельно упрощает ранее весьма усложненный стиль своих проповедей, чтобы стать доходчивым до самых примитивных слоев. Беспрерывными повторами он вбивает в их головы понятия, гипнотизирующие их мозг: в мире идет беспрерывная борьба между добром и злом; зло нужно уничтожить и обязанность эта возлагается на носителей добра, которые должны быть одновременно и судьями и вершащими казнь злодеев.
По словам Менашри, автора книги «Иран: между исламом и Западом», Хомейни отвергает базисный принцип, существовавший в исламских империях, согласно которому духовные пастыри являются лишь советниками царя, властителя. Отныне править должны сами духовные лидеры. Так что Хусни Мубарак, Муамар Кадафи, Садам Хусейн и даже будущий стратегический компаньон аятоллы Хафез Асад – не должны стоять во главе мусульманской страны.
Но главным новшеством Хомейни, абсолютно изменившим отношение шиитов к событию их истории, был его новый подход к смерти имама Хусейна 1400 лет назад, которая воспринималась ими как великая трагедия. Именно смерть, говорит Хомейни, следует освятить и не трусливо цепляться за жизнь, и каждый шиит должен взывать к Аллаху, чтобы тот дал ему священное право умереть смертью мученика во имя Аллаха.
Это был хитрый ход Хомейни против всесильного шаха. Ведь высшее право, данное государству и шаху, это право казнить своих граждан. Потому следует превратить смерть в желанную награду.
Хомейни искал любые возможности, чтобы лишить шаха того могущества власти, которой он обладал, власти, которая держалась на страхе смерти. Спонтанно ли, обдуманно, Хомейни швыряет в массы свое знаменитое обращение силам, охраняющим в Иране правопорядок, обращение, подобное фугасу замедленного действия, который сработает через 17 лет:
«Убивайте нас, ибо мы тоже готовимся вас убивать!»
Позднее он усовершенствовал этот ход мысли, когда приказывал семьям погибших в «священной войне» с Ираком, устраивать празднества радости по поводу смерти сыновей – святых – шахидов.
