Происходящее за пределами кубрика их не интересовало. Жить не хотелось. Пропало чувство брезгливости. Ни у Тайсона, ни у Алексея сил и воли не было даже на то, чтобы взять перекатывающийся под койкой графин, хотя каждый его удар о переборку отдавался в мозгу страшным грохотом и физической болью.
– Господи, да за что же!
Так они провалялись почти до полудня – полуодетые, в темноте, духоте и вонючей блевотине, периодически погружаясь в короткое, рваное забытье…
Казалось, об их существовании за все это время никто ни разу не вспомнил. Вполне возможно, что и капитан, и команда давным-давно покинули судно, оставив на произвол океана старушку «Альтону», а вместе с ней и двух бесполезных русских парней. Так что внезапное появление человека из экипажа не вызвало у Алексея никаких эмоций, кроме усталого удивления:
– Морген…
Боцман, маленький седой человечек с повадками старого алкоголика, молча встал посередине дверного проема. На фоне света, хлынувшего из коридора, его лица было не разглядеть, но во всей позе читалось глубокое, искреннее презрение профессионального моряка к сухопутным крысам, к сомнительному береговому народцу, невесть каким образом затесавшемуся на борт. Презрение это явно выражали расставленные на ширине плеч тяжелые, кованые башмаки, руки в карманах брезентовой робы, наклон головы… Постояв так примерно с минуту, ни разу не покачнувшись и не потеряв равновесия, старый боцман что-то сказал по-английски, не дожидаясь ответа, задраил дверь и потопал прочь в направлении мостика. В какой-то момент Алексею показалось даже, что сквозь переборку он слышит злобное бормотание – но, скорее всего, это было всего лишь плодом воспаленного воображения.
– Что ему надо?
– Приглашает позавтракать…
– Сволочь, – выдохнул Тайсон.
Для очередного, жуткого и мучительного, приступа тошноты обоим мужчинам хватило одной только мысли о пище…
Во второй половине дня они все-таки выбрались на палубу.
Вокруг мало что было видно – воздух, душный, перенасыщенный влагой, почти не пропускал солнечный свет. Плотные стены тропического дождя безнадежно скрывали границу, отделявшую небо от океана, и даже огни на мачте угадывались только потому, что Алексей заранее представлял их расположение. Удивляло отсутствие молний и грома. Зато яростные ураганные шквалы со свистом метались из стороны в сторону, то и дело швыряя на палубу брызги и пену.
– Чтобы я еще раз, когда-нибудь…
С того места за шлюпками, куда по молчаливому уговору забрели Тайсон и Алексей, океанские волны казались живыми, огромными и неторопливыми. Волны окружали «Альтону» со всех сторон, ни на секунду не оставляя в покое, – так, что судно то медленно карабкалось куда-то вверх, на самый гребень, то вдруг, внезапно, в момент, который ни разу не удавалось предугадать, летело вниз. В конце концов падение достигало своей крайней точки, нос «Альтоны» уходил глубоко под воду, выбивая форштевнем два мощных и шумных фонтана, а потом все опять повторялось сначала…
