Партнерство: война и мир | страница 13
В этих отношениях возможно глубочайшее уважение другого человека, и возможно глубочайшее уважение к уникальности отклика другого человека. Потому что самое главное, что можно сказать о природе Генератора, - это отклик. Это отклик, и это сумасшедшая, фонтанирующая, атомная энергия, которая в отклике созидает и строит. И эта сумасшедшая, фонтанирующая, атомная энергия без отклика становится рабской силой. Становится ослом, которого запрягли ворочать колодезные жернова, чтобы доставать воду.
Если два Генератора создают союз в этом мире, мы можем увидеть очень глубокие и очень красивые, галантные отношения, когда два человека все время помнят о том, что друг друга надо спрашивать по любому поводу. А поскольку информация поступает в наши ауры все время, то, грубо говоря, не нужно спрашивать, о чем спрашивать. Оно как-то само приходит - о чем спрашивать. Это очень красивая история двух существ, которые пришли на эту планету созидать и способны это делать, если будут задавать друг другу постоянные вопросы и относиться с уважением к тому, что другой человек требует запроса.
Я много лет боролась с Паринамой, который мне говорил: "Ты меня не спрашиваешь. Я тебя спрашиваю, а ты меня не спрашиваешь". Моё глубочайшее ложное Я Манифестора, ложного Манифестора, на самом деле, очень сильно сопротивлялось этой вещи. Я находила очень умные (потому что я - умная) отмазки, и я говорила Паринаме: "Если я представляю собой агента Сущности, и я тебя ни о чем не спрашиваю, значит, пространство тебя ничего не хочет спрашивать!" Я отвечала ему так потому, что считала, что мне не нужны какие-то там специальные вопросы. Моё глубоко высокомерное эго ложного Я считало, что у меня всё в порядке, и с моей степенью осознанности после десяти лет санньясы уж я-то могу любые запросы и в стене увидеть. В любом движении я увижу запрос, пойму, что у меня есть отклик или нет, короче, обычная духовная спесь, которой, на самом деле, многие страдают.
И вот только сейчас на восьмом году - на восьмом году! - своего собственного эксперимента со мной случилось необычайное откровение. Я поняла, что мне очень нужны вопросы! И я поняла, что очень страдаю от того, что меня никто не спрашивает. За семь лет я приучила Паримаму, что не надо никого спрашивать, что отклики можно каким-то мистическим образом обнаружить безо всяких запросов. И Паринама перестал меня спрашивать (Паринама: Да ладно!), и я стала понимать, что очень страдаю без того, чтобы... Ну, не сто процентов, конечно, но я действительно нуждаюсь в запросах, и я действительно чувствую, что пути движения нет, если нет запроса. Потому что без запроса мне очень трудно, очень трудно увидеть, где мой ум мне рассказал, что мне нужно делать, где мои страхи меня контролируют, куда мне идти, а куда не идти, кому звонить и что мне говорить, а где на самом деле движется моя энергия. Мне нужны запросы так, как нужна вода вянущей травинке в пустыне. Мне нужны запросы.
