– Одну минутку, пожалуйста, – сказала она жандармам, уже готовым увести пленника.
Девушка подошла к нему, но его бессмысленный взгляд блуждал по стенам бильярдной. Сначала она подумала, что Ренар ее не узнаёт – она ведь показалась ему в своем истинном обличье всего один раз, и он не знал, кто она такая, – но затем поняла: он ее попросту не видит. Из-за долгого пребывания в темноте его ослепил свет ламп, хотя и смягченный абажурами. Ренар ничего не видел, ничего не понимал, и никто не собирался объяснять ему, что случилось. Офелия едва удерживалась от того, чтобы закричать: «Посмотри на меня, я Мим! Тебе нечего больше бояться, я верну тебе человеческое достоинство, которого тебя лишили!» Но она сдержалась, вспомнив, что на нее устремлены чужие взгляды, и сказала только:
– Здравствуйте, Рено. Я невеста господина Торна. Отныне вы будете работать у меня. Скоро я вам все объясню.
Веки Ренара под нависшими бровями слегка дрогнули, словно он пытался разглядеть сквозь туман, кто с ним говорит. На его грязном заросшем лице выразилось такое удивление, что Офелия поняла: он ее наконец узнал. Девушка ждала, что в его взгляде мелькнет хоть искорка радости, что он облегченно вздохнет или улыбнется, но вместо этого Ренар отвернулся, и глаза его померкли.
– Да, мадемуазель, – хрипло прошептал он.
И Офелия с болью в сердце спросила себя, правильно ли она поступила.
Офелии никогда еще не было так тягостно, как сейчас, в лифте, где царило молчание, сопровождаемое скрипом подъемника, потрескиванием мебели, музыкой из проигрывателя да покашливанием грума.
Девушка с тоской смотрела на Ренара. Он стоял между буфетом с угощением и столиком для проигрывателя, вытянув руки по швам и не двигаясь, словно и сам был предметом обстановки. Его волосы, промытые и причесанные, частично вернули себе прежнюю яркость; борода исчезла, обнажив широкой упрямый подбородок. Зеленые глаза, уже привыкшие к свету, смотрели прямо перед собой, но, казалось, ничего не видели. Исхудавшее тело наконец распрямилось, и хотя ливрея болталась на нем как на вешалке, он все же выглядел крепким и могучим. Правда, в такой быстрой метаморфозе было что-то неестественное. Офелия не понимала, отчего этот человек, наконец-то ставший похожим на прежнего Ренара, кажется ей чужим.
– Стоп! – внезапно скомандовала тетушка Розелина.
Подчинившись ее властному тону, испуганный грум нажал на ручной тормоз лифта. Кабина остановилась под скрежет металла и скрип дерева.
