– Прошу прощения, – заявил он тоном, в котором не было и намека на просьбу. – Благоволите заполнить бланки, я вернусь за ними через пять минут.
С этими словами жених бесцеремонно взял Офелию за плечо и повел в пустую переднюю, где между иллюзорными лианами порхали иллюзорные экзотические птицы.
– Итак, – произнес Торн своим бесстрастным бухгалтерским тоном, – когда мадемуазель вице-рассказчица осчастливит своим присутствием все праздники на Полюсе, не согласится ли она наконец уделить мне немного своего драгоценного времени?
Офелии показалось, что в его волосах, как всегда, тщательно зачесанных назад, поблескивают нити седины. И даже стальной взгляд стал каким-то тусклым. Может, это было следствием продуктового кризиса?
– Что ж, раз вы мне помогли выбраться из зеркала, я полагаю, что смогу уделить вам минутку.
– Не здесь и не сейчас, – возразил Торн, метнув подозрительный взгляд на дверь. – Приходите завтра в интендантство. В любое время, я отменю все встречи.
– Хорошо, я поговорю с Беренильдой, – вздохнула Офелия. – Мы постараемся…
– Мне не нужна ни моя тетка, ни ваша, – отрезал Торн. – Вы придете одна. Так продолжаться больше не может; я требую, чтобы вы со мной помирились.
Офелии очень не понравился этот категорический тон. И если бы у Торна не было такого измученного лица, она наверняка отказала бы ему.
– А чем вы занимались там, на выставке? – полюбопытствовала она, взяв у него из рук бланки.
– Я организовал перепись всех домашних животных на Полюсе.
Офелия чуть не рассмеялась, представив себе, как Торн пересчитывает пуделей, но когда она поняла цель этой переписи, то с ужасом взглянула на него.
– Но вы же не думаете всерьез, что…
– Я рассматриваю все возможности избежать голода, – заявил он, взглянув на свои часы. – Будь моя воля, я бы в первую очередь выбрал самых жирных министров, но людоедство, к сожалению, запрещено даже на Полюсе.
Офелия выглянула в полуоткрытую дверь передней и увидела старых аристократок, которые то и дело отрывались от заполнения бланков, чтобы причесать и приголубить своих огромных собак.
– А эти дамы знают, чего вы от них ждете?
– Не знают, но узнают, когда мы с вами договоримся. Итак, пять минут истекли, я могу услышать ваш ответ? Вы придете ко мне? Да или нет?
Офелия взглянула на него со смесью отвращения и жалости.
– Не хотела бы я оказаться в вашем положении…
Торн так умело скрывал свои эмоции, что Офелия сперва приняла его скованную позу за ожидание; но, увидев, что он пристально, затаив дыхание, смотрит на нее, поняла: на самом деле он просто потрясен.
