Агамемнон: С убийцей моего отца?
Клитемнестра: Твой отец не был образцом добродетели. Да и врагов умел наживать. Вряд ли можно заслужить любовь человека, подав ему на обед мясо его собственных детей, как он поступил с Фиестом.
Агамемнон: Фиест тоже был хорош! Кто изнасиловал собственную дочь?
Клитемнестра: Именно что тоже. Братья стоили друг друга. Так что вы с Эгисфом вполне можете подвести черту и забыть о прошлом.
Агамемнон: Мы с Эгисфом не в одинаковом положении. Он убил моего отца, а я его отца не убивал.
Клитемнестра: Ну, как знаешь. Собственно, я и не думала, что ты меня послушаешься. В том-то и разница между мужчиной и женщиной, мы, женщины, жаждем мира, а вы, мужчины, вечно стремитесь воевать.
Агамемнон: Эгисф тоже ищет войны?
Клитемнестра: Не смеши меня. У тебя войско, а у него лука своего, и того нет, у Менетия одалживал, когда на охоту ездил… Но хватит об Эгисфе, поговорим о другом. До меня тоже дошли кое-какие слухи. Нашептали мне давеча, что ты привез с собой прекрасную дочь Приама, которая чуть ли не претендует на мое место на супружеском ложе. Где она, я хочу поглядеть на нее.
Агамемнон: Кассандра, увы, умерла. Во время разгрузки корабля она упала в воду и захлебнулась.
Клитемнестра(с иронией): О бедный мой супруг!
Агамемнон: Да, жалко девочку. Но мы не договорили насчет Эгисфа. Хотя что о нем говорить, с ним самим поговорить надобно. Менетий, отыщи моего двоюродного брата и приведи сюда.
Менетий: Слушаюсь (уходит).
Клитемнестра: Детей обнять не хочешь? Так ждали отца… Сегодня всю ночь от волнения не спали.
Агамемнон: Попозже. Сначала правдиво расскажи мне, как ты эти годы прожила.
Клитемнестра: Как ни одна из женщин. В невинности и чистоте. Взгляни на мое лицо, видишь, какая гладкая у меня кожа, ни единой морщиночки не найти. А почему? Потому что я старалась молодость и красоту сохранить для ушедшего на войну супруга. Каждый день я в храм ходила молиться за твою жизнь, и молитвы эти так освежали мою душу, что по ночам я спала сном младенца, а сон, как знаешь, залог красоты. А с утра, как пробужусь, так сразу к зеркалу, проверить, не запечатлелось ли за ночь что-либо дурное на лице. Но даже там, в таинственном мире, который сообщается с нашим посредством сновидений, я встречала только доброе, ты мне там являлся часто, веселый, бодрый и здоровый, внушал, что все идет отлично и скоро ты вернешься к нам с добычей и со славой, и я поверила, что помогло мне вынести все годы одиночества. Вот вкратце жизнь моя. А теперь я позову детей. Нельзя их больше мучить, они так жаждут увидеть наконец отца, хотя почти его не помнят.
