Сталин: Ты не знаешь, что делать с танками? Ты кто, полководец или свинопас?
Ворошилов: Вперед! За великого Сталина — в атаку! Ура! (Убегает.)
Входит Жуков.
Жуков: Товарищ Сталин…
Сталин: Возникли непредвиденные обстоятельства. Гитлер подло нарушил пакт о ненападении и перешел границу. Приказываю немедленно отбить врага.
Жуков: Так точно, товарищ главнокомандующий.
Сталин: Когда эта задача будет выполнена, перенести войну на вражескую территорию.
Жуков: Так точно, товарищ главнокомандующий.
Сталин: Это должно быть не трудно, планы давно подготовлены.
Жуков: Так точно, товарищ главнокомандующий. (Уходит.)
Сталин: А вы чего ждете? Идите, делайте что-нибудь!
Молотов: Ч-что?
Сталин: Не знаю! Что-нибудь! Сообщите народу!
Молотов: Так точно, сообщить народу.
Молотов уходит, за ним крадется к выходу Микоян.
Берия: Ой-ой-ой, кто бы мог подумать, что Гитлер сотворит такую гнусность…
Сталин: Ах кто? Да ты! Я что, для того тебя в Москву притащил, чтобы ты тут с русскими девицами трахался?!
Берия: Хозяин…
Сталин: Молчать, сукин сын! А ну топай работать! Бегом! Гитлера поймать и повесить на Красной площади!
Берия: Слушаюсь, хозяин.
Сталин: Иначе сам будешь там висеть.
Берия: Понял, хозяин. (Уходит.)
Сталин: Отче наш, ты, который там, в небесах, помнишь ли маленького Сосо из тбилисской семинарии? Я, правда, не всегда относился к тебе с должным уважением, но верь, в душе я неплохой парень. В юности я боролся за справедливость, сражался за униженных и оскорбленных. Позже судьба приставила меня к наитруднейшему делу — руководить огромной отсталой страной. Старался, как мог. Но теперь у меня беда. На нашу родину напал Антихрист. Пожалуйста, сделай так, чтобы он поскорее получил свое. Обещаю, если его по-быстрому разгромят, буду тебе благодарен по гроб жизни. Вот что — я тогда заново построю тот храм, который мои люди поторопились снести. Только, умоляю, помоги…
Звонит телефон.
Сталин(берет трубку): Да. Дело плохо? Наши войска разбиты? Враг движется в глубь нашей территории? Понятно. Нет, приказов не последует. Воюйте дальше без меня. (Кладет трубку, берет другую трубку, курительную, и уходит.)
Сцена четвертая
Яков: Интересно, может ли хоть кто-нибудь разобраться, что тут делается? Сперва нам приказали идти в наступление и взять с ходу аж Берлин, потом велели — стоять, и ни шагу назад, а теперь вроде пришла команда отступать. Только куда уже отступать-то? Немцы везде, и спереди, и сзади, и над головой. Ни одного нашего самолета еще в небе не видел, все с этой… с мастикой. Где же брат Василий, летчик удалой? И чем папаня занимается? Почему помощи нам не посылает? Эх, папаня, папаня, видно, не так-то просто страною управлять. Пока был мир, еще как-то выкручивался, то за шпионами гонялся, то за вредителями, а теперь мозги высохли, да? И генералов — генералов-то зачем перестрелял? Что солдат-то придумать может, ему надо, чтобы кто-то приказы отдавал, куда идти, в кого стрелять, а наши командиры такие же молодые идиоты, как мы сами. Вот и болтаемся по болоту, словно лягушки. Нет, воистину, мой папа — самасшедший.
