Мир приключений, 1929 № 05-06 | страница 6
— Струхнули ребята. Очень плохо… Говорят глаза командира и вспыхивают минутной тревогой.
— Ничего, пройдет, выплывем, неправда — темнеют комиссаровы глаза. Рука его нащупывает в кармане собачку нагана.
Боцман поймал кота. Он гладит его по черной, поднявшейся дыбом шерсти. Кот боком, по домашнему, трется спиной о грудь боцмана. Всем становится и стыдно, и весело. «Ерш» стоит на грунте, на дне. На месте стоит «Ерш», не первый и не второй час. Чьи-то неумолимые гигантские пальцы не выпускают его из своей цепкой мертвой хватки. Муть улеглась и в сизой темноте видны теперь бока затонувшего судна, обросшего тиной. Они кажутся совершенно сухими. Долго поглядеть на них — и чудится, что это аквариум, а за ним — люди, свет и воздух. Люди и свет — а воздуху все меньше и меньше, и растет сомнение попавших в западню людей.
«Ерш» снова пятится назад, рвется вперед, пробивается кверху. Удары, шорохи, скрежет, рвущий душу лязг железа, хруст песка под ногами. — В ловушке! Легкие с хрипом взбирают воздух, учащается дыхание, слезятся выпученные глаза. Движения вялы. В ушах звенит надоедливый колокольчик. Рулевой видит, как у маленького торпедиста из уха змеится черная густая кровь, видит, каким лучезарным огнем желания жизни горят его огромные, синие, потемневшие от страха глаза. Под носом у себя чувствует что-то липкое и теплое. Проводит дрожащей холодной рукой — черно-алые сгустки. Пляшет все перед глазами в смешной пляске. Резче и надоедливее звон в ушах. В непосильном мучении кусает он язык, перекатывает его сухой и вспухший, во рту лижет им сухие, потрескавшиеся губы, всасывает кровь… Ему жутко глянуть вокруг. Леденят кровь красные выпученные глаза друзей, надутые черные жилы, вспухшие фиолетовые языки в открытых, прерывисто дышащих ртах.
Командир знает: еще три-четыре часа и… Командир думает: — Презирать опасность — большая глупость. Отсиживаться — бессмысленно. Надо прорываться, надо всплывать!
Комиссар незаметно следит за людьми. В кармане у него наган и палец на курке. Углядеть за всеми? Не меньшая глупость. Надо прорываться. Или смерть, или солнце и воздух. Так…
— Оба — малый назад!.. Стоп!.. Оба — полный вперед!.. Самый полный! Всплывай.
Боцман лихорадочно закрутил штурвалом. Собрав все силы, «Ерш» ринулся вперед. Раздался яростный треск в носу. Со страшным грохотом и треском рушилось невидимое препятствие. «Ерш» дрожал, как в лихорадке. Что-то долго, с лязгом, скребет заградитель. Люди наклоняют головы, вгибают плечи, крепко закрывают усталые глаза: вот яростным, всеразрушающим потоком, ворвется вода, расковеркает, сшибет с ног, задушит. На секунду гаснет и опять вспыхивает свет — и сразу наступает тишина. Монотонно взвизгивает динамо, спокойно гудят винты.