— Принадлежащие кухарке, — подсказал снизу епископ.
— Принадлежащие кухарке, — добавил заведующий школой.
— Понимаю, — сказал человек у окна. — Ну, в таком случае полезайте сюда!
Он отступил от окна, чтобы дать им возможность пролезть. Епископ, артист в душе, благодарно мяукал проходя, чтобы придать обману достоверность. Потом он направился в отведенную ему спальню в сопровождении заведующего. Эпизод, повидимому, был исчерпан.
Но, несмотря на это, заведующий испытывал некоторое беспокойство.
— Как вы думаете, он, действительно, поверил, что мы кошки? — спросил он озабоченно.
— Я не совсем то уверен. — ответил епископ, но я думаю, что мы обманули его беспечностью нашего поведения.
— Да, я тоже думаю. Кто это был?
— Мой секретарь. Молодой человек, про которого я говорил. Это он дал нам это удивительное средство.
— О, тогда все хорошо. Он не выдаст вас.
— Нет. И ничто другое не может навести на подозрение. Мы не оставили никаких улик.
— Все-таки, — задумчиво сказал заведующий, — я начинаю думать, было ли в полном значении этого слова справедливо, чти мы выкрасили эту статую.
— Но кто-то, ведь, должен был это сделать, — решительно сказал епископ.
— Да, это верно, — согласился заведующий и повеселел.
Епископ долго спал на следующее утро и ел в кровати свой скромный завтрак. День, так часто приносящий с собой угрызения совести, не имел на него такого действия. Он не испытывал никакого раскаяния и только думал теперь, когда все было кончено, что голубая краска произвела бы большее впечатление. Но его старый друг так стоял за розовую краску, что ему, как гостю, было бы трудно не исполнить желания принимавшего его у себя хозяина. Но голубой цвет все-таки больше бросался бы в глаза.
Раздался стук в дверь и вошел Августин.
— С добрым утром, пископ.
— С добрым утром, Мелинер, — приветливо сказал епископ. — Я немножко поздно залежался сегодня.
— Послушайте, пископ, с некоторым беспокойством спросил Августин, — вы приняли очень большую дозу «Будь молодцом» вчера вечером?
— Большую? Нет. Насколько я вспоминаю, совсем маленькую. Всего два полных обыкновенных бокала.
— Да неужели?
— Почему вы спрашиваете, мой милый?
— Ах, ничего. Особенной причины у меня нет. Мне просто показалось немножко странным, как вы вели себя на водосточной трубе, вот и все.
Епископ почувствовал некоторое огорчение.
— Так вы проникли в наш… гм… невинный обман?
— Да.
— Я пошел немножко прогуляться с заведующим, — объяснил епископ, — и он куда-то задевал ключ. Как прекрасна ночью природа, Мелинер! Темное, бездонное небо… легкие дуновенья ветерка, точно шепчущие вам на ухо какие-то секреты… запах всяких растущих…
