Мир приключений, 1929 № 01 | страница 15
Он медленно вполз на священную скалу и ящерицей заскользил между разрозненными жертвами, удивляясь, как мог нойда в своих метаниях не сдвинуть ни одной кости. Ползя по скале по линии, где носился нойда, он увидел, что шаман метался вдоль полосы следов то правой, то левой ноги. Перед каждым из следов нойда падал и затем уже не подступал к ним. Шесть следов и шесть раз падал шаман. Стало понятным, что он вызывал духа и заставлял его двигаться к выбитому его изображению. Вспомнил Иванко один случай из своей жизни. Когда-то у него от удара болела рука, карельский колдун велел ему потереть больное место суком дерева. Обведя затем несколько раз ножом вокруг сука, колдун сказал: «Ну, теперь никуда твоя болезнь не уйдет из сука, мои круги не пустят ее на волю». Наверное и нойда заманил духа в его изображение, закружил его волшебными кругами бубна и требовал от него нужной помощи.
Иванко пополз к шаману. Тот лежал бледный, с закрытыми глазами и, казалось, не дышал. Только жилы на его висках, надутые и почти черные, быстро-быстро дрожали. Осторожно прикоснулся Иванко к бубну. Ничего не случилось! Он взял его в руки, рассматривая рисунки, сделанные кровью. Чего было в в ем страшного? Иванко подошел к самому краю воды и с силой толкнул бубен в воду. Струя реки подхватила, закружила, и вскоре бубен исчез в кипящей пене. Сила нойды пропала и пропала так легко, так просто.
Осталась еще сила нойды в его короне — рогатой шаманской шапке. Осторожно, постепенно снял Иванко тяжелую шапку, выпиленную из черепа с оленьими рогами, и украшенную многими десятками высохших шкурок змей. Посмотрел на шамана. Тот попрежнему лежал без чувств, недвижимый…
Где-то невдалеке раздался дикий вопль, за ним другой, третий, потом еще и еще… Это кричали лопари только что вставшие на промысел. Высившаяся на жертвенной скале фигура новгородца с шаманской короной в руках казалась им призраком Великого Духа.
Молодой нойда раскрыл глаза. Устало поднял мертвенно-бледную голову, потухшие глаза уставились на врага, державшего его шаманскую шапку..
Нойда через силу вскочил на ноги. Испуганный рев десятка лопарей прорезали слова: «Гибель нам, люди! Гибель!» В несколько прыжков нойда достиг скалы, на которой тысячи лет колдовали его предки… Обернулся, взглянул еще раз на тесно сбившихся в кучку лопарей и кинулся в грохочущий водоворот порога.
С соседних островков уже больше не неслись вопли. Лопари остолбенели, никто из них даже не двинулся. Разом, в минуту, погибло все: и тысячелетняя вера в особую силу святилища, и их единственная защита; ведь погиб нойда, их последний защитник от пришельцев. Больше помощи ниоткуда лопарям не было.
