До ухода крейсера времени было довольно, торопиться не было надобности, и потому Ларделли, порядочно проголодавшийся, зашел позавтракать в один из многочисленных ресторанов, окружавших казино.
Погода была прекрасная, солнце яркими лучами озаряло красивый сад с чудными пальмами и нарядными цветниками; вдали виднелось море, спокойная поверхность которого сверкала ослепительным блеском.
Ресторан был переполнен элегантной публикой; весело звучали скрипки румынского оркестра, и Ларделли, любуясь всей этой оживленной картиной, чувствовал себя веселым и счастливым.
Прихлебывая вино из граненого стакана, он предавался самым радужным мечтам.
Сегодня вечером крейсер снимется с якоря, придется зайти еще в несколько портов, а затем — и конец плаванию. Тогда он немедленно поедет в Венецию, где увидит свою невесту — красавицу Лучию, единственную дочь представителя старинного венецианского рода, графа Руджиери.
Долго не соглашался гордый и богатый граф отдать свою дочь за скромного моряка, но, наконец, уступил ее мольбам. Теперь вопрос этот решен окончательно и назначен даже день свадьбы. Ларделли стал мечтать о своей невесте, о ее черных глазах с бархатным ласкающим взглядом и о чудных ее волосах золотистого оттенка.
Потом мысли его перешли на службу, — и здесь ему улыбалось счастье, — начальство оценило его и по возвращении он должен был получить назначение на довольно высокий пост в морском министерстве.
С этими мечтами он вышел из ресторана и, насвистывая какой-то веселый мотив, направился к морю, чтобы возвратиться на крейсер.
Проходя мимо игорного дома, он на минуту остановился. У входа толпилась самая разношерстная публика, — слышались восклицания на разных языках, — казалось, что здесь сошлись представители наций всего мира. Ларделли не был игроком, но, иногда, в свободное время, любил поиграть в бакара или макао. Взглянув на часы, он увидел, что еще не поздно и решил зайти на несколько минут и попытать счастье. У него в кармане было около двух тысяч лир собственных денег. — Кто знает, — подумал он, — может быть я выиграю с десяток тысяч франков, — и куплю тогда Лучии тот браслет с рубинами и бриллиантами, который видел только-что в витрине одного из магазинов. Вместе с толпой он вошел в казино. Хотя игра только что началась, все столы были облеплены игроками, так-что он едва протолкался к одному из столов с рулеткой. Вспомнив о черных глазах Лучии, он бросил несколько монет на черный квадрат и через минуту крупье выкрикнул: — «черный…» Ларделли получил удвоенную ставку. Тогда он поставил на № 19, — девятнадцать — было число лет его невесты, — и…. вышел № 19, ему вернули в тридцать шесть раз больше. Он начал увеличивать ставки, несколько раз проигрывал, но, по большей части, выходили те номера, на которые он ставил, так-что через некоторое время перед ним лежала уже порядочная куча денег. Он увлекся игрой, занял освободившееся место и продолжал играть, постепенно увеличивая ставки. Однако, ему уже не так везло, несколько раз он проигрывал, но, желая пересилить эту полосу невезения, продолжал игру. Не может быть, — думал он, — чтобы это долго длилось, я чувствую, что сегодня я должен выиграть, это только временная неудача и счастье сейчас вернется ко мне. Однако, лежавшая перед ним куча денег быстро таяла и скоро от нее не осталось ни одного сантима. Ларделли вынул свой бумажник, чтобы достать оттуда еще денег, но увидел, что и там пусто. Ему стало страшно досадно Как раз у него явилась новая комбинация, он был убежден, что теперь, наверно, выиграет и не мог простить себе, что не взял с собой трех тысяч лир, которые у него остались на крейсере. Но делать было нечего, приходилось уходить. Он уже собирался встать, как вдруг вспомнил о полученном им сегодня миллионе франков. — Что же, — подумал он, — возьму из этой суммы три тысячи, если проиграю, вернусь немедля на корабль и пополню позаимствованное, а может быть и выиграю… Достав пакет с казенными деньгами, он отсчитал три тысячи франков и поставил их на № 23. Двадцать три — было то число, на которое была назначена его свадьба.
