II.
Земля содрогалась под напором сил (подземных)
и была полна порывов, (вызванных жаром).
Кн. Бытия, VI, 11.
Огромный разбитый корабль, потеряв свои мачты и весла, увлекаемый непреодолимым течением, носился по кошмарным водам океана, под мрачным небом, освещенным неясною мглою солнечного затмения. Во мраке пяти палуб, еще держа в руках тяжелые обломки поломанных весел, торчавших в отверстиях киля, все, один за другим на своих скамьях, гребцы умерли без того, чтобы кто-либо из моряков или бежавших начальников нашел в себе мужество спуститься вниз и по ритуалу предать погребению то безымянное, что теперь разлагалось в недрах корабля. И вот последние путешественники, привязав себя к. снастям, к каютам, с окровавленными плечами и в полном отчаяньи, приглушенными криками взывали о помощи к богу Солнца, покидавшему свои народы и свою державу…
Кругом, повсюду, вплоть до пределов разъяренного мира, были только — океан и ночь.
Неподвижный, застывший, но еще живой в своем промокшем насквозь одеянии, не сокрушенный в этой ледяной мгле и среди этих бездн, охватив высокий бронзовый треножник, поддерживавший носовой диск, посланник Солнца напряженно выискивал такого пощаженного бедствием уголка в мире, такого побережья, о которое галера в конце концов могла бы разбиться, но куда она смогла бы и пристать. Поскольку ему удалось высчитать в те минуты. Когда неясные звезды выступали из-за клочков разрывавшихся порою туч, течение, увлекавшее корабль с быстротою скачущего галопом коня, направлялось к северо-востоку. Быстрота эта была такова, что течение прорезало, скашивало чудовищные морские волны, вздымавшиеся подобно исполинским стенам во мраке. Быть может, именно эта сила течения до сих пор и спасала судно атлантов от гибели.
Они выступили целою флотилиею, следуя за бесчисленными кораблями, увозившими подальше от присужденного к гибели места богов, науку и гордость Атлантиды. Удалось переправить через пролив в Африку жреческие коллегии, женщин и детей царствовавших племен. Бесконечный караван их тянулся по кустарникам и лесам Западной Африки, вдоль берегов внутреннего моря Тритониды, посвященного тысяче божеств, бассейна, постепенно, но беспрерывно и нещадно уходившего теперь, казалось, в какую-то неведомую бездну. На пути караваны встречали чернокожее население, тех людей, среди которых атланты раньше набирали невольников для вывоза их в отдаленную страну толтеков, майев, каров. Эти чернокожие теперь, во дни, которые были мрачнее самых страшных ночей, со стонами следовали за бесконечным шествием атлантов, за их бронзовыми колесницами, священными слонами и кострами, потухавшими и вновь разжигавшимися в вихре ураганов и смерчей.
