— Таша! Ты?..
Я потеряла дар речи. От шока и неожиданности.
— Нет… Шаи…
— Поднимите руки и медленно выходите!
Я узнала спокойный голос рекстража Нориса Детрома и все поняла. Какая же я дура!
— Шаи, они следили…
Он встал и, уже не глядя на меня, произнес:
— Позаботься о Дайке. Эта сволочь ее в покое не оставит.
— Шаи, я… — Голос предательски сел. — Правда, я…
— Я люблю тебя, сестренка! — Шаи порывисто коснулся губами моего лба. Дайка с ревом кинулась ему на шею. Он уткнулся в ее волосы и шумно вдохнул. После чего отстранился. Глянул на Рика, тот понял его без слов. Бросился к рыдающей девушке. Схватил сдерживая. Она рвалась и билась в истерике. Я подошла, обняла ее за плечи.
— Мы его вытащим, Дайка. Если сейчас будем сопротивляться, хуже сделаем. Ты же понимаешь… Мы его вытащим!
Мою сбивчивую речь прервал вибрирующий в кармане планшет. Я вяло вытащила аппарат, взглянула на дисплей, с него на меня смотрело строгое лицо высшего нарршари. Вовремя, нечего сказать. Как же мне не хотелось отвечать! Вот только он же теперь мой босс.
— Рик, отведи Дайю в мой эйр.
Он послушно кивнул и, обняв заплаканную девушку, повел из дома.
— Я слушаю! — с задержкой ответила на звонок.
— Почему вы так долго не отвечаете? — недовольством резануло мне слух. — Вы должны быть всегда на связи.
— Я на связи, — ответила ослабшим голосом.
— Вы ознакомились с контрактом? — поинтересовался ледяным тоном Арршир.
— Нет, — с трудом выдавила. Время — десятый час, а мне просто не до драконьего отбора. Контракт так и валяется не прочитанный на кухне.
Арршир помолчал, а потом поинтересовался:
— Что у вас с голосом, Таша?
— Все… в порядке… — Я едва стояла на ногах и говорила через силу.
— Где вы находитесь?
— Льдок.
— Что вы там делаете, это же глушь за городом!
Вот что мне ему отвечать? Не сознаваться же в семейных проблемах. Я с трудом не рыдала.
— Я буду… Через час… — старалась держать себя.
Снова минутное молчание и мне строго приказали:
— Направляйтесь домой, Таша. Я сам прибуду к вам. Мне не нравится ваше состояние.
Уже раздавались гудки, а я все еще стояла, глядя на экран планшета. Потом медленно сунула его в карман и… заплакала, пока никто не видит меня, слабую и беззащитную. Слезы бежали по щекам, горькие от безысходности, от жалости, от того, что я просто женщина, на которую внезапно и слишком многое свалилось.
* * *
Вечером мы стояли на перроне коридора дорог.
— Уедешь на месяц, за это время мои адвокаты не просто выстроят линию защиты, но еще и обвинение им предъявим.
