- Но утонуть, умереть, повредиться здесь нам никак нельзя. Даже в воображении.
- Это я уже поняла. Страшновато, конечно, - век уж очень опасный. Ни тебе «Скорой помощи», ни милиции. А если мы кресло потеряем?
- Тогда так и останемся здесь, - перешел на шутку Клим. - Будем жить. Женимся. Пойдут у нас высококультурные дети, гены все-таки…
- Гены… женимся… Ты соображаешь, что говоришь?
- А ты не соображаешь, что я шучу.
- Шуточки у него…
- А что, надеюсь, у тебя там мужа нет?.. Ну, ладно, ладно, успокойся. Не буду я на тебе жениться, я же твой брат все-таки. Найду себе мулаточку, черненькую, пухленькую… ласковую. Не такую злюку. А тебя выдам замуж за пирата Моргана. Тем более он уже не пират, а почтенный лорд. Не помню вот только, живой он или нет…
Дверь в каюту приоткрылась без стука. Просунулась лохматая голова матроса.
- Что? - переспросил Клим. - Сейчас придем! Ника, капитану Кихосу опять плохо.
- А почему он зовет нас?
- А кого ему еще звать? «Скорой помощи», как ты сама сказала, в этом веке нет, на корабле - тем более. Да что «Скорая помощь», у них на кораблях, уверен, простой валерианки не найдешь.
- Чем мы ему поможем?..
- Опять ромом?
- Рому больше нельзя. Этот приступ, наверное, рецидив после той порции.
- Рецидив? Слушай, а ты как в медицине, хоть сколько-нибудь?..
- Я - нет. У меня папа - заслуженный врач республики.
- Что ты говоришь? Тогда ты здесь по меньшей мере - кандидат медицинских наук. Пошли. Если капитан Кихос умрет - осложнений у нас, чувствую, прибавится.
Капитан Кихос лежал на постели, закинув голову на подушку. Лицо его опять было синюшным, глаза закрыты. Дышал он тяжело и с хрипом. Сознание капитан уже потерял. Как ни малы были познания Ники, она понимала - нужно что-то делать, иначе капитан Кихос этого приступа не переживет.
В каюте находились трое его помощников. Двое из них курили трубки.
- Дымят, дьяволы! - выразилась Ника. - Клим, открой пошире окошки. Я буду втолковывать этим дубам основные правила неотложной помощи при сердечных приступах. А ты мне помоги.
- Основные правила?.. Что ж, давай втолковывай.
На табурете возле кровати капитана сидел пожилой моряк с пышными бакенбардами. Потому как он сидел, а двое других стояли, Ника рассудила, что он здесь старший, и начала воспитание с него. Тем более что трубка у него была размером с кулак и дымила, как старинный паровоз.
Ника постучала пальцем по трубке и отрицательно покачала головой.
- Ноу!
Она сказала по-английски, хотя с таким же успехом могла сказать и по-русски. Чернобородый моряк даже не взглянул на нее. Он только передвинул трубку в зубах и, озабоченно посматривая на капитана, выпустил клуб дыма прямо в лицо Нике. И тогда она просто выдернула трубку из его зубов и выбросила за окно.
