С тех пор жизнь для Буланова раскололась на две части: до ухода отца и после его ухода. Столько лет прошло с тех пор, но не мог забыть Борис своей мальчишеской - наивной и беспощадной - клятвы: никогда ни при каких обстоятельствах не вступать даже в разговор с человеком, разбившим и их семью, и его когда-то безмятежную жизнь. После развода мать восстановила свою прежнюю фамилию, чтобы даже она не напоминала ей и сыну об этом человеке. Когда ему оформляли паспорт, он взял фамилию матери, потом они переехали в другой район, и он попытался навсегда вычеркнуть его из памяти. Старался, но не мог и каждый раз, сталкиваясь с подлостью и ложью, невольно вспоминал и отца. Он замкнулся в себе, предпочитая общению с людьми книги. Потом закончил медицинский институт и незаметно втянулся в исследовательскую работу. И однажды вдруг понял, что наука самодостаточна, что она одна может принести все, что требуется человеку, увлечь, наполнить жизнь поисками истины, принести удовлетворение, даже счастье.
Месяца два назад отец каким-то образом разыскал его. Борис тогда шел из института к метро, когда его обогнал и остановился у самого тротуара роскошный лимузин. Дверцы одновременно раскрылись, из машины несколько выскочили двое мужчин, и в одном из них он сразу узнал отца. Дорогой двубортный костюм на нем был небрежно расстегнут, пестрый галстук выбился наружу. За его спиной маячил высокий парень с бычьей шеей и настороженным взглядом. Отец стоял перед ним с протянутой рукой, Буланов с каменным выражением лица обогнул его и двинулся дальше.
- Борис, подожди, ты что, не узнал меня? - Таранов, казалось, был поражен непреклонным видом сына.
- Почему, узнал, - Буланов остановился и в упор посмотрел ему в глаза. - Вы - Таранов, известный банкир. Даже олигарх. А это, наверно, ваш телохранитель, - Борис кивнул на высокого парня. - Хранитель вашего тела... - он усмехнулся.
- Боря, подожди. Давай, поговорим, как взрослые люди, - он повернулся и, зыркнув глазами на высокого парня, коротко бросил: - Посиди в машине.
Буланов пожал плечами, вид его по-прежнему был отчужденным. Однако стоящий перед ним человек, которого он про себя именовал "бывшим отцом", настойчиво продолжал:
- Пойдем, поужинаем вместе, нам есть о чем поговорить...
- Я сыт. А поговорить... - Буланов огляделся и кивнул в сторону сквера. - Поговорить можно и здесь.
- Извини, если задержал тебя, - просительно пробормотал Таранов, когда они устроились на лавочке рядом со входом. - Ты не спешишь?
