– Ой, кажется, не та…
Он поводил пальцем по воздуху.
– Три на четыре, потом пять, перескочить через десятую, вернуться… Что следом? Снова забыл…
Он повел их к другой, но та тоже оказалась неверной. Теодор перепугался не на шутку. Кобзарь ойкнул.
– Секундочку! – Глашатай вытащил из рукава пергамент, развернул его и вчитался: – Ага, вспомнил!
Он уверенно кивнул, пряча лист с подсказкой обратно, и радостно заиграл на кобзе. Мелодия победы смела сомнения, и игроки – даже мрачный Александру Вангели – выпрямили спины и шли выпятив грудь. Когда они оказались возле нужной двери, музыка умолкла. Кобзарь повернулся к ним и, сведя руки за спиной и таинственно улыбаясь, наклонил голову.
– Дорогие игроки! Сейчас вы увидите то, чего не видел ни один смертный – ну, кроме победителей Макабра конечно же. Там, за дверью, нечто великое, что можно увидеть лишь раз в жизни, и только победителям Макабра. Могу поспорить на волшебную кобзу, ТАКОГО вы не узрите нигде на целом свете – ни в садах Тюильри, ни в Тадж-Махале. Итак, дамы и господа. Добро пожаловать! В Золотой!
Замок!
Смерти!
Кобзарь распахнул дверь, и все до единого игроки ослепли.
В черный зал хлынул столь яркий поток света, что Тео поспешно закрыл глаза ладонями. Но сияние било даже сквозь сомкнутые пальцы, и сколько он ни пытался открыть глаза – не мог. Лишь спустя пару минут, когда глаза немного привыкли, Тео смог отвести руки от лица.
И потерял дар речи.
Кобзарь не солгал. Даже в самых диких фантазиях Тео не придумал бы такое! Ввысь уходили золотые стены огромного зала, в золотые стрельчатые окна которого лился яркий свет.
Насколько хватало глаз, к самому куполу (или к самому небу?) устремлялись золотые башни и настоящие горы вещей, столь высокие, что, если кто-либо забрался бы наверх и сорвался, пока он оттуда падал, Кобзарь сумел бы пересчитать все зеленые листочки на голубой подкладке своей куртки.
Предметы громоздились один на другом, а другой – на третьем, а третий – на сотом, сотый – на пятисотом, и этих башен и гор высилось несметное количество, даже дальних стен зала не было видно.
Каждый предмет был великолепен. Тео поднял пару из них: это оказались подсвечник и дверная ручка. И на обоих он обнаружил добрую сотню мудреных завитушек, миниатюрных лис, филинов, солнц, шляп и глаз!
Золотые лучи, бьющие в стрельчатые окна, играли на всех этих изделиях из чистого золота, серебра и меди, звенели и множились, прыгая зайчиками по мириадам предметов, полыхавших золотым светом до боли в глазах.
