– Я могу помочь? – спросил Холден. – Только скажи.
Наоми отпила чаю. Тянула время – не лучший признак.
Значит, она не знает, как рассказать о случившемся. У Холдена поджались мышцы на животе.
– Собственно, ситуация такая, – призналась она. – Мне нужно кое-что сделать, а тебя я в это замешивать не могу. Совсем. Потому что ты попытался бы помочь, а у тебя не выйдет.
– Не понимаю, – сказал Холден.
– Обещаю, когда вернусь, дать полный отчет.
– Погоди. Что значит «когда вернешься»? Ты куда собралась?
– Для начала на Цереру, – сказала Наоми, – но, возможно, придется лететь и дальше. Не знаю точно, сколько меня не будет.
– Наоми! – Холден через стол дотянулся до ее руки. – Ты меня страшно пугаешь. Я не отпущу тебя на Цереру одну. Тем более если дело плохо, а мне сдается, что дело совсем плохо.
Наоми отставила чашку и обеими руками сжала его ладонь. Пальцы, прикасавшиеся к горячему пластику, согрелись, остальные были холодными.
– Я лечу одна. Это не обсуждается. Либо я лечу, потому что ты меня понимаешь и даешь мне свободу, либо потому, что между нами все кончено и у тебя больше нет права голоса в моих делах.
– Постой. Ты что сказала?
– Ты про «все кончено»? – Наоми крепко сжала его руку.
– Нет, нет, конечно.
– Тогда спасибо, что доверяешь мне и даешь разобраться самой.
– Я это сказал?
– Более или менее.
Наоми встала. Теперь Холден заметил на полу рядом с ней уже собранный багаж.
– Постараюсь быть на связи, но, если не выйдет, не бери ничего в голову, ладно?
– Ладно, – как во сне отозвался Холден.
Наоми, стоявшая по ту сторону стола с зеленым рюкзачком в руке, показалась ему очень далекой. То ли комната стала больше, то ли Холден стал маленьким. Он поднялся и покачнулся от головокружения.
Наоми бросила на стол рюкзак и обняла его обеими руками. Уткнувшись подбородком ему в волосы, прошептала:
– Я вернусь. Обещаю.
– Ладно, – повторил он.
Мозг отказывался выдавать другие слова.
Наоми еще крепче сжала его, потом забрала рюкзак и пошла к двери.
– Подожди! – сказал Холден.
Она обернулась.
– Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, – сказала она и ушла.
Холден снова сел – чтобы не упасть. Вытащил он себя из кресла через час или через минуту – сам не помнил. Хотел было позвонить Амосу и напиться вместе с ним, но вспомнил, что Амоса с Алексом тоже нет.
Никого нет.
* * *
Странно, как все вокруг остается прежним, когда так много изменилось. Холден по-прежнему вставал по утрам, чистил зубы, надевал чистое и завтракал. К девяти приходил в ремонтный док, влезал в вакуумный скафандр и вместе с ремонтниками занимался «Росинантом». Восемь часов он лазал по скелету корабля, подсоединяя проводку, устанавливая новые маневровые двигатели, латая пробоины. Он не все умел, но в том, чего не умел, подражал кому-нибудь из техников и справлялся таким образом даже со сложными работами.
