«Вы пока не лезьте в бучу. От ваших трупов никому проку не будет. А если кретин Холден дернет еще нитку из того же узла, один бог знает, что на него польется. Ну всё, пока. Докладывайте по возможности».
Запись щелкнула и погасла.
– Ну, – заметил Алекс, – похоже, она не переменилась.
– Это в ней есть, – кивнула Бобби. – Постоянство.
Алекс развернулся в кресле, чтобы видеть лицо спутницы.
Кресло было мало Бобби. Шлюпка шла на довольно мягких трех четвертях g – вдвое больше тяготения Марса, однако десантницу Бобби тренировали и на полной g. Алекс, беспокоясь за ее ранения, предлагал сбавить ход, но Бобби только смеялась. Все же сильных перегрузок ей следовало избегать.
– Ну и каково с ней работать? – спросил Алекс, стараясь, чтобы в тоне не прозвучало упрека. – Есть разница – с ней или на нее?
Бобби хихикнула – как закашлялась.
– Разница хотя бы в том, что мне не платят.
– Разве что скоростными шлюпками.
– Есть еще кое-что, – добавила Бобби. Старательное безразличие в голосе плохо скрывало неловкость. – Она умеет сунуть мне морковку. Та же работа с ветеранами и еще кое-что.
– Выглядит сложно.
– Так и есть, – сказала Бобби. – Но это нужное дело, и я с ним справляюсь. Авасарала дает мне чувство, будто я что-то значу. Хотя я все равно скучаю по прежней жизни. Той, которая была до.
– Чтоб их всех, – ругнулся Алекс и по движению брови Бобби понял, что сказал больше, чем хотел. – Не то чтобы я не любил «Роси». Великолепный корабль, и команда мне как семья. Просто… Не знаю… Я попал на него после того, как люди, которых я знал и вроде бы любил, взорвались у меня на глазах. Я бы предпочел, чтобы этого никогда не происходило.
Лицо Бобби стало спокойным и замкнутым, далеким.
– Тебе это снится иногда?
– Угу, – протянул Алекс. Словно вину за собой признал. – А тебе?
– Реже, чем раньше. Иногда. Я вроде как примирилась с этим.
– Правда?
– Ну, по крайней мере свыклась с мыслью, что мне с этим не смириться. Почти то же самое.
– Скучаешь по службе в десанте?
– Да. Я была хорошим солдатом.
– А вернуться нельзя?
– Нельзя.
– Понимаю, – вздохнул Алекс. – Мне тоже.
– Ты про флот?
– Никуда. Все меняется, и обратно не открутишь.
Вздох Бобби прозвучал как согласие. Огромная пустота между Марсом и Поясом, между двумя людьми и далекими звездами была иллюзией, созданной изогнутыми экранами и хорошими наружными камерами. Их голоса, наполняющие пространство, были реальнее. Они двое – пузырьки воздуха в море, неизмеримо превосходящем любой океан. Это позволяло им свободно говорить о вещах, которых Алекс обычно старался не касаться. Сама Бобби была чем-то средним между незнакомкой и товарищем по команде, и это позволяло ей доверять, не оберегая от своих мыслей и чувств. Дни перелета от Марса к Венгрии походили на часы за столиком бара над кружками пива.
