Пиво было ненатуральное – с насыщенным вкусом, но и с легким грибным послевкусием от добавок к хмелю модифицированной плесени. Карал готовил горячую лепешку – тонкий хрустящий хлебец из мучной смеси с жареным луком. Син, Наоми, новичок по имени Мирал и Карал с электрической горелкой задали работы включенному на полную мощность воздухоочистителю. Духота, пахнущая пряностями, теснота и легкая алкогольная расслабленность словно вернули Наоми в прошлое. Как будто за дверью были не доки Цереры, а корабль Рокку, спешащий за добычей или в ближайший порт.
– Так вот, о Джози, – заговорил Син, помахав широкой ладонью. И хмуро обернулся к Наоми. – Знаешь Джози?
– Помню в лицо, – ответила та.
– Так Джози завел лавочку, са-са? Стал требовать с землян плату за проход по коридору. И назвал это… – Син поцокал языком, припоминая ударную фразу, – муниципальным сбором за пользование трассой! Муниципальный сбор!
– И долго собирал? – поинтересовалась Наоми.
– Мы успели смыться прежде, чем на нас вышли безопасники, – ухмыльнулся Син и серьезно добавил: – Это, конечно, было до.
– До, – согласилась Наоми, поднимая стакан. – После Эроса все переменилось.
– Все переменилось, когда подонки прикончили «Кент», – поправил Мирал, прищурившись на Наоми, словно спрашивал:
«Это ведь был твой корабль»? Очередное завуалированное предложение рассказать о себе.
Наоми наклонилась вперед, спряталась за занавеской из собственных волос.
– Все переменилось после базы Метис. Все переменилось после станции Андерсон. Все переменилось после Террион-Лока. Все только и делало, что менялось.
– Эз малдесидо игас, – кивнул Син. – Что бы ни случилось, все меняется.
Карал поднял голову. Его дружески-сожалеющий взгляд говорил: «Все переменилось после, „Гамарры“».
Наоми ответила на его взгляд улыбкой. Он был прав, и она тоже сожалела. Оказавшись здесь, с этими людьми, она ощутила пропитавшую все ностальгию. Все они хотели бы услышать ее историю – что было на Эросе, как они первыми прошли за врата, как летали к первой колонии новых миров. Но ни Син, ни Карал не просили об этом вслух, и новички следовали их примеру. А Наоми предпочитала помалкивать.
Филип в соседней комнате спал, изогнувшись запятой, слабо сомкнув веки – в младенчестве его сон был куда крепче. Остальные члены ячейки разошлись по другим явкам. Малые группы привлекали меньше внимания, к тому же, если попадется одна группа, другие продолжат дело. Никто этого не озвучивал – стратегия была давно известной и в то же время непривычной, как любимая когда-то и давно не слышанная песня. Карал подцепил с горячей пластины лепешку и подхватил ее кончиками пальцев. Когда он перекидывал хлебец на подставленную ладонь Наоми, их пальцы мимолетно соприкоснулись. Простая физическая близость друзей. Родных. Когда-то эти люди и были для нее родными, а нынешнее отчуждение извиняли признанием, что многое поменялось. Все время, что Наоми пробыла с ними, они старались уводить разговор в сторону от ее многолетнего отсутствия.
