Алексана удивленно посмотрела на меня, а я со вздохом призналась ей о новой ипостаси мужа. Глаза сестренки округлились:
– Почему он не принял меня в Академию?!
Я передала ей ответ Змея, но предупредила, чтобы она держала язык за зубами. Расстроенная Сана кивнула.
– Хорошо, я буду молчать и постараюсь не попадаться ему на глаза.
Мы прошли через портал и осторожно пробрались в нашу комнату. Сильвия, как всегда, отдыхала у Джордана, который, к слову, все-таки отказался ехать в Лионию, хотя ему предлагали. Профессор Бруни отнесся к этому с неодобрением, все-таки артефактика лучше представлена именно в Лионской Академии магии, но потом махнул рукой: оторвать Джордана от Сильвии не было никакой возможности. Зато мой ненаглядный муж, похоже, совершенно спокойно обходился без меня. И это при том, что я всеми способами избегала встреч с Ронаном, чтобы не злить Даррена, ну и из-за опасений за жизнь лионца. Впрочем, желания встречаться с ним у меня и не наблюдалось, а вот по мужу я скучала, и с каждым днем все сильнее.
Сана посмотрела на одинокую герань, стоящую на подоконнике, и осторожно спросила:
– Не появлялся?
– Нет, – грустно ответила я. – Ума не приложу, куда он мог подеваться.
В очередной раз вгляделась в темноту за окном, и мне показалось, что я слышу хлопанье крыльев. Неужели выдаю желаемое за действительное? Вцепившись в подоконник, едва не вывалилась из окна, но Сана успела схватить меня за талию.
– Лекса!
– Тшш, – оборвала я и снова попыталась рассмотреть ограду. Возможно, мне почудилось – наверху что-то мелькнуло и мгновенно исчезло.
Я решительно направилась к двери.
– Сиди здесь и никуда не выходи, ни в коем случае. Посмотрю, что это было, и вернусь.
– Но…
– Никуда не выходи! – повторила я, вылетая в коридор. Перепрыгивая через ступеньки, быстро очутилась на третьем этаже у потайной ниши. Время позднее, главный вход в Академию давно закрыт, поэтому секретный путь – именно то, что нужно. Выбежала в парк и понеслась к ограде. Значительно похолодало, ветер пробирал до костей, а на мне только легкое воздушное платье, однако о возвращении не было и речи. Всеми фибрами души чувствовала – случилось что-то страшное.
И оказалась права. Тяжело дышавший Берт, распластав крылья, лежал у самой ограды. Я вскрикнула и упала на колени рядом с ним. Выглядел ящер из рук вон плохо: лапы дрожали, на крыльях не хватало перепонок, а бледность чешуек не скрывал даже свет неполной луны.
– Берт! – Я подняла его голову и заглянула в желтые глаза. – Что с тобой?!
