Слишком молодой для участия в Отечественной войне 1812 года Александр Сергеевич Пушкин всё же высказывал желание стать офицером. В 1815 году он говорил об этом друзьям. П.А. Вяземский сообщал А.И. Тургеневу о том, что Пушкин «не на шутку собирается в Тульчин, а оттуда в Грузию, и бредит уже войною. Я имею надежду отправить его в чужие страны, но он и слушать не хочет о мирной славе». В только что присоединившейся тогда к Российской империи Грузии было неспокойно, а в украинском Тульчине, где Пушкин позже всё же побывал, стояли воинские части, в которых офицерами были его друзья, будущие декабристы…
Наиболее тяжёлыми, оставившими страшные зарубки в памяти народа, были мировые войны, одной из которых – по количеству участвовавших в ней государств, по географии сражений, может считаться и война с Наполеоном. Однако и в периоды между этими катастрофическими столкновениями регулярно случались конфликты, во время которых офицеры исполняли свой долг. Многие из них оставили огромный и важный след в литературе.
Мужчины в роду Михаила Юрьевича Лермонтова (1814–1841) были сплошь офицеры да генералы, основатель рода, шотландец Георг Лермонт, был ландскнехтом и служил у поляков, а в 1613 году перешёл на службу к московскому царю, а гувернёром юного Мишеля был отставной наполеоновский гвардеец Жан Капе. Вот и наш будущий классик пошёл по их стопам: уволенный из Московского университета за дерзость, с формулировкой «рекомендовано уйти», он выдержал экзамены в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, куда в 1832 году и был зачислен в чине унтер-офицера лейб-гвардии Гусарского полка. Некоторые исследователи объясняют фактически спровоцированное самим студентом изгнание из университета и его бегство в Санкт-Петербург его внезапным разрывом с Варварой Лопухиной.
В. Боборыкин, однокашник Лермонтова по школе, вспоминал, как тот организовал так называемую «нумидийскую конницу»: юнкера, забравшись друг другу на плечи, носились по коридорам и, если кто-то не успевал отскочить к стене, били того кулаком. В классе фехтования по пятницам Лермонтов охотно сражался на саблях с однокашником и своим будущим убийцей Н. Мартыновым. Силой соперничал с признанным силачом школы Евграфом Карачинским: однажды, когда они на спор вязали узлом шомполы коротких кавалерийских карабинов, в залу вошёл директор школы генерал барон Шлиппенбах, и за порчу казённого имущества оба силача отправились на сутки под арест. Аресты и гауптвахты стали для Лермонтова чуть ли не родным домом…
