Женщины, видя, как реагируют их мужья, начинают громко обсуждать какие-то дела, но мужья шикают на них. Женщины смотрят на Машу с ненавистью. А Маша продолжает петь.
Я закрываю глаза и снова вижу море. Чувствую пустоту у себя под ногами. Официант, приносит мартини, но стоит с подносом, замерев у столика. Он тоже смотрит на Машу, хотя видел ее поющей уже несколько раз.
Маша видит, что принесли заказ, улыбается диджею, и, оставив песню на полуслове, идет к столику. Мужчины в голос разочарованно выдыхают, кто-то пытается аплодировать, но женщины его заглушают.
Мы пьем Мартини, стоя у столика. Sway звучит уже без слов.
Я стираю капельку крови у Маши со щеки, которую раньше не видел.
Дома я смотрю фотографии. Играет Nabucco «Chorus of hebrew slaves».
Я слышу, что Витька проснулся и пошел в ванную. Слышу звук спускаемой воды.
Он приходит ко мне. На нем мягкие спортивные штаны, белого цвета. Он целует меня в шею.
– Доброе утро, – говорит Витька, – как съездили?
Я подбородком указываю на экран.
На экране фотография, на ней я и Маша, мы пьем шампанское, за нашей спиной распускается цветок взрыва в хвосте самолета.
– Хорошая фотография, – немного помолчав, говорит Витька и идет на кухню готовить завтрак.
