Но. Самой выигрышной позицией будет, если ты совместишь их представление о норме и добавишь своего местного очарования. Типа придешь в джинсах, кроссовках и дорогом спортивном пиджаке. Тогда они сделают вывод, что ты принимаешь их игру.
Все же чувствуют себя ущербными. Всем же кажется, что настоящая жизнь где-то там, но не там, где они. И тут входишь ты и говоришь: «Чуваки, я специально для вас постарался и надел пиджак».
В общем, это какое-то такое интуитивное ощущение, которое я сейчас пытаюсь проверить на практике. И костюм мне для этого и нужен. Асимметрия, как ты помнишь, это всегда был признак чего-то иного, чего-то авангардного. Типа хочешь произвести впечатление «космоса и будущего» – надень ассиметричную блузку на одно плечо.
Так что я сейчас буду строить образ. Куплю костюм со странным кроем, который, он, знаешь, он вроде как все оставляет на месте – там талия есть, грудь, бедра. Все так, как надо, и там, где надо, но он добивается этого эффекта каким-то другим образом. Не таким, как все привыкли. Там, где должны быть вытачки под грудь – просто складка, там, где должна быть задница – много складок. Что-то есть в нем – нелогичное. Вроде должно бы вот так, а тут раз и эдак.
Но при этом все остальное хочу, чтобы было очень симметрично. Прямо выкладываю симметрию поверх. Ну и все остальные вещи – золото, меха, сумки, часы.
Смотрю на реакцию и количество валюты, которое мне это приносит. Фиатной, социальной. Не важно.
Ну и, конечно, самое ужасное, что я, кажется, что-то такое нащупала, потому что начинаю уже наглеть и вообще с потолка беру ценник, а люди соглашаются и преданно смотрят в глаза, – Маша делает паузу.
– Просто я думала, что все-таки все не так просто. Не настолько. Что люди хотя бы иногда думают. Что оценивают мою игру. Понимают, что я хочу сказать.
Я молчу. Жду продолжения.
– Просто мне кажется, что люди в некрасивой одежде делают свою работу плохо.
Маша смотрит куда-то в сторону. Кажется, обдумывает мысль, как продолжить. Покусывает нижнюю губу. Я наблюдаю за ней.
Она целовалась?
Когда она так покусывает нижнюю губу – это значит, что она вспоминает поцелуй.
– Ты не ночевала дома?
– Что? – она даже слегка покраснела. Похоже, я застал ее врасплох. – А, ты об этом, – она улыбается, – да, была у Игоря.
О, Игорь – это не совсем удачная Машина любовь. Я не очень в курсе, что между ними произошло, но в один прекрасный момент она пропала из виду, а через месяц сидела у меня и разливала из серебряного чайника разведенный медицинский спирт, в котором плавали апельсины, гвоздика и еще какие-то травки (почему-то мы в тот раз пили как-то так) по чашкам через ситечко и рассказывала, что с ней было в этот месяц, как она жила у Игоря, попутно выскребая ложкой травки из ситечка обратно в чайник.
