— Те, кто замкнут в себе, творят «следователей»!
— Совершенно верно.
— А «следователи» заставляют замыкаться в себе! А от «шантажистов» получается «бедный я» или, если это не происходит, еще один «следователь»!
— Именно. Таким образом, ролевая установка становится явлением постоянным. Но не следует забывать, что стремление подмечать эти роли у других вовсе не говорит о том, что сами мы свободны от подобного. Нам необходимо избавиться от этой иллюзии, и лишь тогда мы сможем идти дальше. Почти каждому из нас свойственно, по крайней мере, какое-то время, придерживаться определенной роли, и нужно достаточно долго присматриваться к себе со стороны, чтобы выяснить, что это за роль.
Некоторое время я молчал. Наконец, снова поднял взгляд на Санчеса:
— А что потом, когда мы поймем, в чем наша роль?
Санчес притормозил машину, чтобы взглянуть мне прямо в глаза:
— Ничто не мешает нам стать выше этой безотчетной игры, в которую мы играем. Как я уже говорил, нам дано прийти к более высокому смыслу собственной жизни, к духовному объяснению того, почему мы появились на свет именно в своей семье. Мы сможем хотя бы отчасти разобраться в том, кто мы такие на самом деле.
— Ну вот, почти приехали, — проговорил Санчес. Дорога шла вверх между двумя вершинами. Когда мы миновали нависавший справа исполинский утес, впереди показался небольшой домик. За ним возвышалась еще одна величественная скала.
— Грузовика падре Карла нет на месте, — заметил Санчес.
Мы поставили машину и направились к дому. Санчес открыл входную дверь и вошел, а я остался ждать снаружи. Я несколько раз глубоко вдохнул. Воздух был холодный и очень разреженный. Темно-серое небо было плотно закрыто тучами. Похоже, собирался дождь.
В двери появился Санчес:
— В доме никого. Должно быть, он на развалинах.
— И как нам туда добраться?
Я вдруг заметил, как он вымотался.
— Они дальше по этой дороге, примерно в полумиле отсюда, — проговорил он, передавая мне ключи от машины. — Если подняться на ближайший перевал, увидите развалины внизу. Езжайте один. Я хочу остаться здесь и поразмышлять.
— Хорошо, — согласился я и пошел к машине.
Сначала дорога спустилась в небольшое ущелье, а потом стала взбираться на перевал. Я предвкушал картину, которую мне предстояло увидеть, и не обманулся в своих ожиданиях. На вершине перевала моему взору открылись развалины на Мачу Пикчу во всем своем великолепии. На склоне горы расположился целый комплекс храмов. Они были сложены из поставленных друг на друга тщательно обработанных многотонных камней. Даже при неярком свете пасмурного дня было так красиво, что дух захватывало.
