– По ночам, поди, орал? – с нехорошим прищуром потянул Моисеич. – Людоедов боялся?
– Орал, – задумчиво сказала Анна Александровна, – орал по ночам. И снаряжением вечно запасался. Первую настоящую пушку у него лет в девять отобрали.
– Если у тебя паранойя, – пробурчал отставник, – это не значит, что за тобой не охотятся… Но мне тогда понятнее, отчего он такой готовый. Я-то думал, обычные отморозки, а вот оно как… Как по вам, – сменил он тему, – у нас вопрос с медикаментами решен или их еще разок в рейд послать?
– Да я ж никого не смотрела толком, – хмуро ответила Анна Александровна, – один парнишка подходил, что глаз гноится, ну я ему сказала, в каком примерно ящике капли поискать.
– Завтра начните с маленького. Он Игорю неродной, они его с матери сняли.
– С мертвой?
– Да как сказать, уже ползла. Повезло дуракам невероятно. Ну, две недели с мальчишки глаз не спускали ни днем, ни ночью, все-таки вроде бы чистый. Но конечно… Тяжелый он после всего этого.
* * *
Увидев Анну Александровну, мальчик икнул, бросился к ней, повис на ноге и зарыдал. Отцепить и взять на ручки его удалось не сразу, зато, схватившись за шею, ребенок внятно сказал, между рыданиями:
– Баба!
Дядька, который его привел, облегченно вздохнул.
– Все-таки заговорил.
– А у вас тут женщины есть, – уточнила Анна Александровна, – они что?
– Э, – ответил дядька, – они обе блонды, как его мама, он их, когда видит, сразу в истерику…
– Баба? – сказал мальчик подозрительно, заглядывая Анне в лицо.
– Баба, – вздохнула она и ткнула пальцем ему в нос, – бибип! Бииип! Это у нас кто?
– Паса, – сказал мальчик и снова заплакал.
– Паша? А мы Сенькой звали, – огорчился дядька.
* * *
Ночью Анну разбудили стрельба и крики. Осторожно сняв с шеи Пашины ручонки (он и во сне держался за обретенную бабушку, как клещ), Анна высунулась из комнаты на балкон. Вдоль забора на высоких деревянных козлах стояли люди, вспыхивали огоньки выстрелов. Что происходило за забором, Анна не видела, но легко могла предположить.
– Анечка, идите спать, – крикнул снизу Моисеич, – это обычное дело, ночью не одна, так другая толпа набежит.
Утром она собиралась посмотреть, как дела у того паренька, у которого гноился глаз, но выяснилось, что на обеих рабочих машинах почти все мужчины уехали. Шон и Дэн остались дежурить на заборе, Олег копошился в мансарде, пытаясь из наличных деталей собрать радиоприемник, Саня помогал девушкам на кухне.
– Где все? – спросила Анна Моисеича, который с автоматом на коленях сидел на крыльце.
