Еще не зная, чего она хочет и что сделает, Анна решительно поднялась и пошла обратно к дому. Странпая архитектура его с идеально плоскими фасадами больше не занимала ее. Поднявшись по широким ступеням, она пересекла открытую террасу и вошла в знакомый ей коридор с блестящим полом. Здесь Анна приостановилась, не зная, куда войти: все двери вдоль стен коридора были совершенно одинаковы. Пройдя первые три двери, Анна подошла к четвертой и приоткрыла ее. Это была комната с белым и, как ей показалось, вязким полом, на котором отпечатались вдавленные следы бесчисленных ног. В комнате спиной к Анне стояла тоненькая девушка, которую Анна уже видела в саду. Перед девушкой сидела собака неопределенной породы, в которой очевидно преобладала кровь английских терьеров. Девушка говорила:
- А как будет по-английски "весна"?
Анна, заинтересованная, остановилась в дверях. Девушка не почувствовала ее появления и продолжала говорить с собакой:
- Напиши!
Собака начала чертить по мягкому полу. Анна смотрела на это почти с ужасом. Собака написала: "Spring".
- Spring, - непроизвольно повторила Анна, и девушка обернулась; на ее лице снова промелькнуло чувство страха, а собака громко залаяла.
- Вы уже вернулись? - услышала она спокойный голос Веры.
- Да. Вы мне нужны.
- Пожалуйста.
Они пошли по коридору.
- Хотите в библиотеку? Или в свою комнату?
- Лучше в библиотеку.
В библиотеке Анна села в кресло. Вера уселась напротив.
- У вас какое-нибудь желание?
- Да. Я хочу узнать о судьбе близких мне людей.
- Их уже давно нет в живых.
- Я это знаю. Мне нужно знать, что с ними стало после моего ухода, после того, как со мной это случилось.
- Это трудно. Прошло сто лет.
- Глухов сказал: вы обладаете неисчерпаемыми статистическими данными.
- А вы быстро усвоили современный язык, - улыбнулась Вера.
- Как я могу узнать, что случилось с графом Алексеем Вронским?
- Вам придется подождать до приезда Глухова.
- А вы можете сказать мне о судьбе моего сына Сергея Алексеевича? Или о его детях, внуках? Или о моей дочери?
- Нет, не могу.
- А Глухов может?
- Не знаю.
- Значит, вы не обладаете его правами?
- У нас одинаковые права, только разные компетенции.
- Что вы знаете обо мне?
- Почти все.
- Каким образом?
- Это вам скажет Глухов.
- Вера, а вы не знаете, о чем я телеграфировала в последний раз Вронскому?
- Знаю.
- Значит, в архивах сохранилась моя телеграфная депеша... Почему же он...
- Я не знаю.
- А я хочу знать! Я имею на это право. Для вас прошло сто лет, а для меня - один день, и для меня это имеет огромное значение.
