Девочка склонила голову набок и смущенно завозила пяткой по земле. Анна уже знала, что современные дети не умеют ни кланяться, ни делать реверанс, ни даже просто знакомиться.
Анна склонилась к ней:
- Отчего у тебя коленки такие грязные?
Девочка пригляделась к симпатичному лицу Анны и перестала стесняться:
- Они у меня не грязные, а ушибленные.
- Упала?
- Упала.
- Заплакала?
- А вот и нет! Некоторые мальчишки тоже плачут, а я нет.
- Правильно. Я тоже стараюсь не плакать, когда больно.
- А вы хотите цветочек?
- Хочу.
- Я бы сорвала, но милиционер оштрафует.
- А у меня есть деньги. Я заплачу штраф.
Девочка засмеялась - чем-то похоже на Сережу...
Анна проводила Галину с Олей до их улицы, на прощанье сказала:
- Если мне понадобится вас еще увидеть, вы не будете возражать?
- Пожалуйста, - и Галина даже попыталась улыбнуться, звоните.
Анна вернулась домой в одиннадцать часов, по было еще совсем светло: едва минула пора белых ночей. Она открыла дверь своим ключом и услышала звуки фортепиано. Это не могло быть радио: звук был слишком чистым. Вероятно, у Глухова кто-то был. Анна не хотела никого видеть и решила сразу пройти в свою комнату, но потом подумала, что по правилам даже современного этикета следует показаться гостям, и вошла в гостиную. Глухов был один. Он сидел перед низким пианино и при ее появлении оборвал игру. Для нее было неожиданностью, что он играет.
- Я была у них.
- У Киянов?
Анна кивнула.
- Надеюсь, они приняли вас со всею светской любезностью?
- Возможно, по современным понятиям, это и была светская любезность. Во всяком случае, я многое узнала о себе.
- Знание - это светоч разума.
На какой-то миг в его взгляде отразилось страдание, но он тотчас опустил глаза в нотную тетрадь. Почувствовав неловкость, Анна спросила:
- Что вы играли?
- А как вы думаете - что это? - Он посмотрел на нее, взгляд его был по-прежнему спокоен.
- Я бы сказала - это похоже на Шопена.
- Это Григ.
- Новый композитор?
- Он писал на рубеже веков. Каренина могла его знать, но Купцова его недолюбливала, вероятно поэтому она и не включила его в ваше сознание.
Анна почти физически почувствовала тот интеллектуальный круг, в который замкнула ее эта женщина.
- А мне понравилось это, - сказала она, - похоже на Шопена.
- У Грига много шопеновских интонаций; прозрачность, недосказанность. Купцовой нравилось все конкретное.
Анна с трудом втягивалась в работу института. С утра она самостоятельно изучала электродинамику, потом занималась электроникой с Верой и нейрофизикой с Глуховым. Перед обедом она уходила в мастерскую и с помощью обычного электропаяльника по стандартным чертежам лепила многокаскадные контуры, которых требовалось бесчисленное множество. Молодые радиотехники - веселые парни и девушки - охотно помогали ей разобраться в схемах, и хотя эти молодые люди относились к ней сперва настороженно и как-то странно переглядывались при ее появлении, Анна вскоре подружилась с ними. Она отдавала себе полный отчет в отношении к себе окружающих и была преисполнена упорного желания войти на равных в жизнь коллектива. После обеда она усваивала электронную аппаратуру. Вникать в ее принципы она пока что и не пыталась, но ведь пользоваться готовой аппаратурой проще, чем строить ее. Пользуются же люди воздушным транспортом, не имея понятия об устройстве авиационного двигателя.
