С тех пор монах этот исповедуется у своего старца и доныне подвизается с большой ревностью».
Благодаря этим примерам можно сделать вывод, что старец Арсений в увенчание своих подвигов сам достиг меры смиренномудрия и Духом Святым был научен тем же самым словам, которые Христос сказал его современнику — русскому подвижнику Силуану: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся».
Немного о преподобном Силуане Афонском
Раз мы вспомнили об этом великом его современнике — русском подвижнике, то расскажу о том, как однажды я спросил отца Арсения:
— Геронда, может быть, вы знали и святого Силуана?
— Мы многое слышали об этом великом подвижнике, и Старец спросил меня, желаю ли я, чтобы мы пошли и познакомились с ним, но я предпочел сказать «нет».
— Но почему же, геронда?
— Я знал русский язык, а Старец — нет. Меня не устраивало, чтобы я говорил, а Старец молчал. Но он был хорошо знаком со старцем Софронием[52]. Тот сам нашел нас и приходил регулярно, потому что питал особенное уважение к Старцу[53].
Отказ от предложения Старца в данном случае является не преслушанием, а, напротив, свидетельством его великого смиренномудрия и рассуждения. Как послушника его не устраивало, чтобы он говорил, а Старец молчал. Многим из нас следовало бы обратить на это внимание и использовать как пример для себя.
Услышав рассказ о молодом подвижнике, один брат сказал старцу Арсению:
— Геронда, и я вначале всю ночь совершал бдение стоя, по четкам совершал вдвое больше молитв, умиление и слезы не иссякали никогда. Я совершенно не знал брани, послушание и работу выполнял с готовностью. Но сейчас у меня нет такого понуждения себя, и я не выдерживаю даже стояния на молитве всю ночь. А хуже всего то, что, как только я сяду, тотчас приходят нерадение и сон.
— Сколько часов ты спишь?
— Четыре — пять.
— Чадо мое, не смотри на то, что совершали мы. Прежде у людей было иное сложение. Это ветхое тело требует своей дани. Ты целый день выполняешь тяжелую работу и мало спишь. Отныне будешь спать шесть — шесть с половиной часов: около четырех — четырех с половиной часов ночью и два часа утром.
Брат говорит со своей юношеской ревностью:
— Но, геронда, разве можно ослаблять подвиг?
И старец, шутя, отвечает:
— Ну тогда не спи больше этого — не спи во время молитвы!
Этот брат подтвердил мне, что с помощью такого рассудительного совета старца он установил для себя правильный чин бдения.
Другой брат спросил:
— Геронда, ночью я бодрствую, но ноги меня не держат, поэтому большую часть времени я сижу, но иногда меня борют нерадение и сон.
