Сюжетных аналогов положений, в которые попадают герои «Метели», множество. В повести В. И. Панаева «Отеческое наказание (Истинное происшествие)», 1819, барчук Каллист «в шутку» занимает место жениха в момент венчания невесты-крестьянки; после пяти лет отсутствия возвращается, влюбляется в «племянницу» соседки Ейлалию, но не может жениться, ибо женат; в конце концов выясняет, что это и есть его жена, воспитанная отцом как барышня. В комедии Лашоссе «Ложная антипатия», 1733, также встречается подобная коллизия. Но сами герои, их переживания, «правда страстей», аналогов не имеют; традиционный сюжетный фон резко оттеняет неповторимость образов.
<3> «Гробовщик»
(9 сент. 1830 г.)
Адриян Прохоров – московский гробовщик, главный и практически единственный сюжетно самостоятельный герой повести. Историю об Адрияне Белкину рассказал приказчик Б. В.; не только голос приказчика, но и голос самого Белкина с трудом пробивается здесь сквозь авторскую интонацию Пушкина.
Он указывает на то, что мировая литература до сих пор «представляла гробокопателей людьми веселыми и шутливыми»: в романе В. Скотта «Ламмермурская невеста» и в трагедии Шекспира «Гамлет». Нрав белкинского (пушкинского) гробовщика «совершенно соответствовал мрачному его ремеслу»: сердце его не радуется, хотя только что осуществилась мечта его жизни – семейство (он, жена, две дочери) переезжает с Басманной в собственный желтый домик на Никитскую. Да и как радоваться, если героя занимает поистине гамлетовский вопрос: быть или не быть купчихе Трюхиной, «которая уже около года находилась при смерти»? И если не быть, то пошлют ли за ним с Разгуляя? – желанный домик расположен слишком далеко от еще более желанной «клиентки».
Вместо гробовщика весел автор; он оттеняет молчаливую угрюмость Адрияна Прохорова насмешливыми описаниями (вывески с «дородным Амуром с опрокинутым факелом в руке» и проч.). И сразу объясняет причину мрачного характера Адрияна – тот разучился радоваться жизни не потому, что ежедневно соприкасается со смертью, а потому, что смерть, как и саму жизнь, свел к выгоде и невыгоде. Дождь для него – не дождь, а источник разорения; человек для него не человек, а потенциальный «наполнитель» гроба. Грех не «испытать» такого героя, не припугнуть его готическими литературными ужасами.
Собственно, иронический сюжет новеллы рождается из игры слов. Новоселье может означать и переезд на новое место жительства, и – метафорически – похороны. Этого мало. Переехавший Адриян Прохоров тут же попадает на серебряную свадьбу к новому соседу, сапожнику Готлибу Шульцу. «Один из гостей, толстый будочник», предлагает тост: «за здоровье тех, на которых мы работаем <…»>; будочник Юрко, под общий смех, кричит гробовщику: «Что же, пей, батюшка, за здоровье своих мертвецов». Пьяный Прохоров, осердясь, соединяет метафору новоселья с оксюмороном «здоровье мертвецов» – и приглашает «мертвецов православных» на новоселье.
